Свет любви

Картленд Барбара

— Но это невероятно.

Мистер Ньюбери согласно кивнул:

— Большинство людей именно так и думают. Но, к сожалению, жадность существует, а это изобретение, о котором я говорю, принесет миллионы тому, кто первый использует его.

— Понятно, — медленно сказала Тэрина.

— Вот почему я хочу, чтобы вы помогли мне, — продолжал мистер Ньюбери. — Моя семья находится под подозрением. Кория — опытный сторожевой пес, но даже он должен иногда отдыхать, и существует мало людей, которым я могу доверять.

— И вы думаете, что можете доверять мне? — спросила Тэрина.

—

Уверен в этом. У вас малый круг знакомых, и, если вдруг вы поедете на юг Франции, никто не удивится.

— Но как я поеду?

— Вы, наверное, думаете о причине столь внезапного отъезда. Есть ли у вашего отца или матери какие-нибудь родственники: братья, сестры?

— У моей мамы есть сестра.

— Великолепно. Как ее зовут?

— Джейн Вудраф. Но…

— Итак, послушайте, у нас мало времени. Утром вы получите письмо, которое вам просунут под дверь, как обычно. Оно придет от вашей тети, Джейн Вудраф, и будет написано из отеля «Карлтон» в Каннах. Она попросит вас приехать к ней погостить на пару дней — но только на пару, потому что она уезжает в Италию. Вы пошлете ей телеграмму, что приезжаете завтра. Я организую машину, которая доставит вас в Париж, чтобы вы сели в спальный вагон, отправляющийся сегодня вечером в восемь тридцать.

— Но… я не могу… — начала Тэрина, когда властный взмах руки мистера Ньюбери остановил ее.

— Вы скажете моей жене и Кит, что вам просто необходимо навестить тетю. Вы оставите письмо, которое получите, в своей комнате. Это очень важно. Конверт тоже оставьте. На нем будет неправильный штемпель с датой. Потому что оно было отправлено вчера из Канн.

Мистер Ньюбери пыхнул сигарой.

— Вы поедете, как я вам сказал, в Канны. Прибудете туда завтра утром, приблизительно в одиннадцать часов. Ваша тетя будет встречать вас на станции. Она узнает вас, и вам не останется ничего другого, как поцеловать ее и быть приветливой с этой женщиной, которая проводит вас в отель. Завтра и послезавтра вы будете с ней, а затем вернетесь к нам.

Тэрина сидела словно загипнотизированная. Она едва могла поверить, что слушает все эти инструкции. Это походило на выдуманную историю, на рассказ из журналов, который рано или поздно закончится убийством.

«Если бы только мистер Ньюбери мог видеть Джейн Вудраф, — подумала Тэрина. — Эту худенькую старую деву, которая вела тихую жизнь в Девоншире, иногда зарабатывая немного денег к пенсии вязанием свитеров и носков для своих друзей. Вряд ли тетя Джейн когда-нибудь слышала о Каннах, а еще меньше мечтала о поездке туда».

— Больше я не буду с вами разговаривать, — продолжал мистер Ньюбери, — с глазу на глаз, я хотел сказать. Ну и, конечно, попрощаюсь с вами при всех.

Он оглянулся. Тэрина, наблюдавшая за ним, испытала страх, потому что мистер Ньюбери, властный и наводящий ужас на других, сейчас боялся сам.

— Вот что вы должны делать, — продолжал он. — Вам надо рассказать о своей тете и заставить всех вокруг понять, что вам очень досадно, но вы должны исполнить свой долг. Что здесь речь не идет о развлекательной поездке. Понятно?

— Да, да, — бормотала Тэрина.

— Как только вы сядете

в автомобиль на Париж, Кория преподнесет вам букетик орхидей. Приколите их к пальто и ни при каких обстоятельствах не снимайте их. — Он понизил голос, прежде чем продолжил: — Когда вы прибудете в Канны, не раньше, вы должны отцепить орхидеи, а когда переоденетесь, то выбросите их в корзину для бумаг в вашей спальне. Все понятно?

— Да, все, — ответила Тэрина смущенным голосом. — Но я…

— Вот что вам необходимо сделать, — резко прервал ее мистер Ньюбери. — Я очень откровенен с вами, Тэрина, потому что чувствую, что вы — разумная девушка. Но дайте мне честное слово, что вы никому ничего не скажете. Вы можете дать мне такое обещание?

Он протянул руку, и Тэрина автоматически протянула ему свою. Она почувствовала, как сильные пальцы пожали ее, отчего она испытала отвращение.

— Обещайте мне, — продолжал настаивать мистер Ньюбери. — Знаю, что могу доверять вам, и, безусловно, я бы не сказал этого большинству женщин.

Тэрина почувствовала, что какая-то сила заставила ее произнести обещание, о котором просил мистер Ньюбери.

Он отпустил ее руку и выпрямился:

— Спасибо, Тэрина. Вы не пожалеете об этом. Когда вы вернетесь, я придумаю предлог и подарю вам самый красивый подарок из всех, которые вы получали. К вашему цвету волос подойдут рубины — камни, которые я просто обожаю.

Он встал, крепче завязал халат, кивнул ей и пошел в направлении отеля.

— Но, мистер Ньюбери, — снова начала Тэрина, пытаясь остановить его.

— Идите и купайтесь, Тэрина, — скомандовал он. — Вы сюда пришли за этим. И помните: из-за того, что вы проснулись рано, вам захотелось поплавать. — Он посмотрел в ее лицо, обеспокоенное и взволнованное, и добавил: — Спасибо, дорогая. Вы оказываете мне очень большую любезность. Надеюсь, что и вам когда-нибудь кто-нибудь окажет такую же услугу, если вы будете нуждаться в этом.

Эти слова сразу нашли отклик в ее сердце. У нее пропали все сомнения. Она помогает человеку.

В то же самое время она чувствовала, что весь план был каким-то фантастическим. Тетя Джейн! Канны! Спальный вагон! Орхидеи! Как далеко это все от реальности — от ее бедного дома в Бермондси или от тети Джейн, которая жила в маленьком домике в Девоншире!

Для мистера Ньюбери и Кит вскочить в самолет, рвануть на юг Франции, проехать пол-Европы, чтобы увидеться с другом, — то же самое, что для них с мамой сесть на автобус и поехать в Вест-Энд за покупками.

Она потратила последние франки на покупку подарка для Кит. Это был красивый расшитый пояс, но стоил он около двух тысяч, и сейчас она на мели до тех пор, пока Кит не заплатит ей жалованья за следующие две недели, а об этом, улыбнулась Тэрина, Кит может забыть.

Вздохнув, она поняла, что время уходит, и побежала к морю. Вода была холодной, но бодрящей. Она проплыла немного и вернулась к берегу.

Да, ей потребовалось мало времени, чтобы придать достоверность всей этой истории. Вдруг она увидела, что в кресле, которое недавно занимал мистер Ньюбери, кто-то сидит. Сердце девушки радостно забилось.