Свет моих очей...
Шрифт:
К Александре Артемьевне стали пускать нас, «посетителей». В первый раз она попросила, чтобы я пришла к ней во время ее еды. Она хотела, чтобы я видела, как она «плачет».
— Видите? — спросила она. — Это вы мне напророчили: я плачу, ем и плачу.
— Как крокодил! — пошутила я. — Я давно подозревала, что вы переодетый крокодил!
Дни шли. Оперированный глаз Александры Артемьевны менялся совершенно очевидно, даже для невнимательного наблюдателя. Он перестал быть мертвым, сухим, он оживал, становился блестящим. И, наконец, в нем появилось небольшое зрение.
Когда
Однако переписка с Александрой Артемьевной, продолжавшаяся еще и в последующие годы, показала, что у нее удача оказалась стойкой и надежной.
5. Тканевая терапия
— Н-да-с… — неопределенно каркает Кассандра в одну из сумеречных «посиделок» у окна в длинном коридоре. — Нда-с…
И сразу между ней и Володей Горевым начинается словесная перепалка.
— Н-да-с! — подражает он Кассандре. — Довольно неопределенно! Что вы этим хотите оказать?
— А то, что оказала! — многозначительно подчеркивает Кассандра. — Сказала, что хотела, — не больше и не меньше.
— Ну, меньше, чем «н-да-с!», уж и не скажешь, — не сдается Володя. — А вы попробуйте сказать больше!
— Могу сказать и больше: не по-вез-ло! Вот!
— Кому не повезло, Нонна Александровна? Вам?
— Конечно, мне. Не о других же мне думать — о себе говорю!
— А в чем же это вам не повезло?
— А по-вашему, повезло мне? — сердится Кассандра. — Вот если бы у меня бельмо было, — мне бы его сняли. Было бельмо — нет бельма. Была слепая — стала зрячая. Вот это я называю «повезло»! А меня чем лечат? «Тканевой терапией»… Не смешите меня! Тканевая терапия — это бэмэнэ, фукуку, тармбампум! Вот что это!
И, видя, что мы не понимаем, Кассандра объясняет:
— Обманывают больных бессмысленными словами! Бросили дурню непонятное слово, он и обрадовался… «Академик Филатов», «Академик Филатов», — распаляется Кассандра, — а мне-то что с того, что он академик? Я ведь от этого академиком не стала!
Все смеются. Даже мрачный Георгий Дмитриевич.
— Божественный эгоцентризм! — хохочет он, глядя на Кассандру почти любующимися глазами. — Божественный!
— Нет, вы мне покажите, — кипятится Кассандра, — покажите мне, кому она помогла, эта тканевая терапия?
— Мне! — спокойно отбивает удар Володя Горев. — Приехал я сюда — в левом глазу двадцать процентов, в правом — меньше десяти. А сейчас в одном восемьдесят, а в другом — шестьдесят процентов. И Филатов говорит, что это не предел, может еще улучшиться. Плохо, что ли?
Тут вмешиваются и другие, подтверждают,
— А у вас самой как? — вдруг спрашивает ее Володя. Кассандра мнется. Не хочет отвечать! Ну, значит, ее дела идут неплохо: такие люди, как она, не любят говорить, что у них что-нибудь хорошо! То ли она зависти чужой боится — могут «сглазить», — то ли ей приятнее ходить в «жертвах», чтоб ее жалели. Но мы не отстаем, и она вынуждена сознаться, что да, у нее есть некоторое улучшение.
— Получше немножко стало. Да ведь ненамного… Двадцать процентов в обоих глазах. Откуда взяться большему? Ведь не пересадка роговицы, — всего только тканевая терапия…
— Э-эх, вы… — с горечью говорит доктор Корнев, которому пока еще не стало лучше ни на сколько. — Да тут есть такие слепые, которые эту самую тканевую терапию благословляют! Она им светоощущение вернула: свет от потемок отличать стали… А у вас — двадцать процентов… И ведь не конец это, будет еще лучше… Э-эх, вы-ы!
Оттого, что это говорит доктор Корнев, ослепший после подвига, даже Кассандре становится вроде как немножко стыдно.
Академик Филатов не разделяет мнения Кассандры о тканевой терапии. Он считает этот лечебный метод, предложенный им в 1933 году и непрерывно с тех пор разрабатываемый им и его школой, наиболее значительным своим достижением. Тканевая терапия — это введение в организм больного с лечебной целью разных тканей, взятых от человека, животного или растения. Терапия эта выросла из раздумий Филатова над «поведением» трупной роговицы, сохраненной в холоде, по сравнению с такой же трупной роговицей, не подвергавшейся влиянию холода: сохраненная в холоде оказывала значительно большее действие на просветление бельма. Такое же целебное действие при других болезнях обнаруживали ткани многих растений, но сохраненные уже не в холоде, а в темноте: листья алоэ (столетника), агавы, подорожника, свеклы, люцерны, даже лопуха.
Из этого В.П. Филатов сделал вывод, что животные ткани при сохранении их в холоде и растительные ткани, сохраняемые в темноте, перестраиваются при этом биохимически: в них возникают, накапливаются новые вещества. Эти вещества подстегивают жизненные реакции в том живом организме, в который они введены, — в этом и заключается их лечебное действие.
Эти целебные жизнедеятельные вещества, возникающие в животных или растительных тканях при сохранении их в холоде или темноте, В.П. Филатов назвал биогенными стимуляторами, то есть возбудителями жизни или, правильнее, побудителями к жизни.
В.П. Филатов и врачи его школы более 20 лет изучали и разрабатывали тканевую терапию и включали в ее арсенал все новые биогенные стимуляторы. Таковые оказались в лечебной грязи одесских лиманов, в осенних листьях, в черноземе, в иле пресных озер, в морской воде, в торфе.
Биогенные стимуляторы вводятся в организм больных разными способами. Путем пересадки, то есть вшивания кусков консервированной ткани человека, животного или растения. Путем введения водных экстрактов из консервированных тканей — впрыскивания их под кожу, применения микроклизм.