Свет мой Ленка
Шрифт:
Ночевать я осталось у Женьки. Спали мы на одном диване вполне целомудренно. Я у стенки, Женька с краю. Проснулись почти одновременно. Женька, улыбаясь, смотрел на потолок, потом скосил на меня глаза и сказал:
– Первый раз у меня так!
– Как? – спросила я.
– Спать в одной постели и чтобы ничего не было!
И, сделав паузу, торжественно произнёс:
– Женюсь!
– Зачем тебе это надо?! – рисуясь произнесла я, потягиваясь!
Женька легонько щёлкнул меня по носу, и вдруг защекотал. Я подпрыгнула, засмеялась, пыталась вырваться,
Завтракать будем у Ковтунов, – сказал Женька, и я пошла в ванную наводить красоту. Время приближалось к обеду…
Молодые чинно сидели за столом в окружении родителей и ближайших родственников. Лена была скромна и улыбчива, Игорь тоже излучал счастье.
– О, вы вместе! – сказал он, подмигивая Женьке.
Вечером я уехала в общежитие, увозя с собой ключ от Женькиной квартиры. Городского телефона у него не было, а мне позвонить можно было лишь на работу.
– Приезжай, – сказал Женька.
– Но вдруг меня не будет, ты откроешь квартиру и подождёшь.
Подруга была в отпуске, а я на следующий день выходила в свою рабочую смену.
Игорь же работал в Уссурийском железнодорожном депо, сопровождал грузы, обеспечивая нужную температуру в рефрижераторных секциях, перевозящих различные пищевые продукты. Таких секций – вагонов было четыре в сцепке, посередине был пятый технический вагон с оборудованием и жилым блоком для бригады из трёх человек. Через несколько дней Игорь должен был уехать в поездку, а пока наслаждался семейным счастьем.
Прошло несколько дней.
Ничего не происходило интересного, если не считать того, что в общежитии появился Анатолий, уехавший работать в Находку после обучения в Шмоньке, так мы называли Школу для подготовки моряков для работы на судах различного назначения.
Знакомство наше произошло просто и смешно одновременно. На нашем этаже жили одни девочки и, конечно же, периодически они выходили замуж. Свадьбу же часто отмечали в комнате, где жила невеста. В этот раз жених был с ВМШ – Владивостокской Мореходной Школы, по простому сказать, из Шмоньки. Так называли своё учебное заведение сами курсанты, объясняя своим подружкам это название тем, что частые драки во время субботних дискотек сопровождались вызовами нарядов милиции, которые шмонали курсантов по полной! Так от слова шмон появилось название – Шмонька!
Итак, была очередная свадьба. Мы сидели за длинными столами, произносили тосты и что-то пили. Напротив меня сидела милая пара: чуть полноватенькая девочка Оля и высокий, очень крепкого телосложения парень в морской форме. Пара о чём-то мило спорила. Мне было скучно, и я нахально влезла в их разговор:
– О чём вы спорите? – спросила я, улыбаясь.
– Кто кого перепьёт! – сказал парень.
«Очень смешно!» – подумала я, осматривая его далеко не худощавую фигуру, определяя на глаз, что весовая категория парня явно на порядок выше Ольгиной, а, тем более, моей. Отчего-то это меня позабавило, и я, явно кокетничая, протянула, играя голосом:
– Оооо!!! Как интересно! А давайте
Я, конечно, заметила выражение недовольства на Олином лице… Но Анатолий, так звали парня, уже заблудившись в моих глазах, радостно согласился! И мы стали спорить втроём, одновременно поднимая рюмки со спиртным с каждым произнесённым гостями тостом.
Периодически гости выходили в соседнюю комнату потанцевать или подышать на лестничную клетку.
Оля быстро стала пьяненькой и потому неверной походкой ушла спать в свою комнату, всей своею спиной показывая, что признаёт своё поражение не только в споре. А мы с Толиком притормозили спорить, и просто общались, получая от этого взаимное удовольствие.
С этого дня Толик стал приходить ко мне в гости. Мы уходили гулять или общались в моей комнате, но никогда не переходили границу дозволенного, ограничиваясь поцелуями. Я не понимала себя или просто была не готова к серьёзным отношениям. Людмила, моя однокурсница, с которой я дружила, потому что она, как и я, оказалась во Владивостоке по распределению после защиты диплома, говорила мне часто, смеясь:
– Как ты можешь с ним встречаться???
– Чем он тебе не нравится? – спрашивала я, недоумевая,
– Толик высокий и красивый! И добрый!
– У него жопа толстая! – заявляла Людмила, закатывая глаза и показывая жестом: как вообще можно не видеть очевидного?!
Я задумывалась, и при следующей встрече разглядывала действительно широкие и крепкие бёдра Анатолия, но ничего толстого в них не находила.
– Может, лет через тридцать… – думала я,
– Но будет ли это иметь потом значение?
Тем не менее, это открытие смазывало мои чувства к Анатолию, что отражалось на наших отношениях. Я то прогоняла его, то, наскучавшись передавала для него с кем-нибудь из парней записку, чтобы он пришёл. И он приходил.
Закончилась учёба в Шмоньке, и закончились наши встречи. Почти год прошёл после его отъезда в город Находка, куда он получил направление на работу.
… Я поднималась по лестнице на свой пятый этаж, где жила в общежитии, думая о чём-то не очень весёлом, когда увидела, что Анатолий стоит на последней лестничной площадке и смотрит, как я поднимаюсь по ступенькам.
– Откуда ты здесь??? Привеет!!! – я улыбалась, мне было приятно его видеть.
– Какими судьбами?
Анатолий сказал, что по делам был в городе, а в общежитие приехал передать девушке письмо от своего друга, тоже получившему распределение от Шмоньки в Находку.
– Ну, рассказывай! – теребила я его, – Как ты?
– Да всё хорошо! Только вот… Я, наверное, женюсь, – сказал Толик.
– Мы полгода встречаемся… квартиру сняли… и ДАЖЕ кровать купили!
Толик становился всё более угрюмым. Потом он крепко схватил меня за предплечья, заглянул в глаза и очень серьёзно сказал:
– Одно твоё слово! И я ВСЁ отменю!!!
– Что ты, Толечка! – бормотала я, стараясь мягко высвободиться из его рук, чувствуя, как моё лицо заливается краской,
– Ничего не надо отменять! Я желаю тебе счастья!