Свет мой, зеркальце, соври!
Шрифт:
– Да все в порядке, поем когда вернусь, а в городе кофе перехвачу.
– Зачем всякую гадость перехватывать?! Давай я тебе кофе сварю, домашний, ароматный, со сливочками… Ой! Слипочкина!
Агния, наклонявшаяся в этот момент к развязанному шнурку, застыла в довольно нелепой позе:
– Э… чего?
– Ну помнишь, ты спрашивала фамилию Таньки! Гадины этой, которая к хозяину недавно приезжала! Я все вспомнить не могла, вертелось только в голове, что фамилия у нее смешная такая была! Вот я и вспомнила – Слипочкина!
– Да уж… вовремя ты. Это девичья или по мужу какому-нибудь?
– Да
Маша всегда говорила о многочисленных романах Даниила очень спокойно, хотя любила его сильно и искренне. Агния сначала не могла этого понять совсем, потом познакомилась с Машей поближе, и часть вопросов отпала.
Родилась Маша в Белоруссии, в крохотном провинциальном городке на границе с Украиной. Семья была многодетная, да и не из тех, которые даже с натяжкой можно назвать благополучными. В пятнадцать лет Маша, страстно возжелавшая лучшей жизни, рванула в Москву, которая казалась ей центром всех возможностей.
Как ни странно, добралась, хотя ехала в основном автостопом, почти без денег. Только вот в столице ее никто не ждал. Становиться проституткой Маша не собиралась, не в ее это было характере, но при этом ничего более-менее толкового не умела.
Она надеялась, что ей удастся стать домработницей или няней, а потом удачно выйти замуж, как показывают в фильмах. Не получилось. Многие агентства отказывались работать с несовершеннолетней, а те, что допускали возможность сотрудничества, намекали, что одной уборкой дома миловидная девочка не отделается.
Возвращаться домой Маша категорически не хотела, там ее никто не ждал. Поэтому она решила брать престижное агентство по подбору персонала штурмом – устроила там показательную истерику. И именно в тот день агентство навестила Светлана, бывшая домработница Даниила.
Светлана работала еще на Владислава Вербицкого, после следила за гораздо более роскошными апартаментами его сына. Но возраст заставлял задуматься о пенсии, а уйти без подходящей замены, бросив хозяина на неумех и аферисток, она не могла.
Маша Светлане понравилась, она пригласила ее на собеседование к хозяину. Тогда Маша впервые встретила Даниила Вербицкого, и ей в отличие от многих других дам он понравился сразу. Девчонка тонула в зеленых глазах, краснела, заикалась и не могла сказать ни слова. За нее говорила в основном Светлана, которая уже знала, что малолетняя нелегалка ни убирать толком не умеет, ни готовить, учить ее придется чуть ли не с нуля.
Даниил, как ни странно, не возражал. Он дал Светлане месяц на то, чтобы подготовить новоявленную протеже. Маша впервые в жизни так хотела учиться, она чувствовала, как ей нужна эта работа. Поэтому она была в состоянии следить за домом даже лучше пожилой наставницы. В награду ей выделили собственную комнату, такую зарплату, о которой она и мечтать не могла, да еще и все необходимые документы оформили.
Тогда Светлана со спокойным сердцем ушла, оставив все на новую хозяйку. В первые недели Маша очень боялась, что Даниил будет хамить ей, приставать, словом, делать все те ужасные вещи, о которых рассказывали девушки в агентстве. Но хозяин всегда был вежлив, приветлив,
К многочисленным красавицам, появлявшимся в доме, Маша поначалу ревновала, но тихо, украдкой, потому что знала, что не имеет права вмешиваться в личную жизнь хозяина. А скоро она поняла, что все эти дивы и львицы надолго не задерживаются, ни с кем хозяин не проводил больше месяца. Они уходят, но она-то остается!
Окончательно Маша успокоилась после того, как Даниил попал в аварию. Теперь девушки не интересовали его вообще – по крайней мере, в физиологическом плане. Домработница надеялась, что он готов наконец к чистой, не обремененной низменными инстинктами любви, которую она давно хранила в сердце.
Но то ли Даниил не ото всех инстинктов избавился, то ли недостаточно повзрослел, а платонической любви в его планах не было. Маша продолжала ждать.
Агния понятия не имела, как домработница относится к ней. Скорее всего, доброжелательно, на любую ревность указало бы наличие цианистого калия в еде или хотя бы сильного слабительного в чае. Хотя какая ревность? Что им светит? Вадим был прав, она к таким жертвам не готова… вроде бы.
– Машка, спасибо, здорово помогла, – Агния выудила из корзины с фруктами большое яблоко, глянцево блестевшее безупречными боками. – Даниилу ничего не говори, чуть что – я в саду!
Маша что-то ответила, но Агния уже не слышала, она выскочила во двор.
Значит, Татьяна Слипочкина… Это уже весьма конкретные данные. Вряд ли тезок у нее много, так что найти эту даму будет несложно. Только для чего?
Для беседы, разумеется, больше никаких вариантов. Агния понимала, что вряд ли Татьяна будет с ней откровенничать или признается в чем-либо, но попробовать стоило. В конце концов, даже во время обсуждения погоды можно отследить настроение человека, состояние, жесты, мимику.
Так что в городе придется задержаться, откладывать разговор с Татьяной не хотелось. Но сначала – Артем, а то еще объявит ее в международный розыск!
Агния не понимала причину такого беспокойства о ее судьбе, но тем не менее наслаждалась им. Приятно все-таки, когда о тебе думают! Главное, чтобы опять жизни учить не начал.
Они договорились, что в течение дня девушка подъедет в редакцию, у самого Артема вырваться никак не получалось. Да оно и понятно, в последнее время работы у него стало больше – если не в два, то как минимум в полтора раза.
Это даже хорошо, что в редакции. Меньше вероятность, что он попытается силой запереть ее где-нибудь, чтобы отсиделась!
«Заодно узнаю у него, где живет Татьяна Слипочкина, – решила Агния. – И пусть этот журналюга только попробует заявить, что он не в курсе!»
Просить у него иной помощи девушка не собиралась. Есть вероятность, что дело очень даже опасное, а втягивать Артема в очередную авантюру Агния не хотела. У него с прошлого раза шрамов хватает!
Обычно припарковаться возле здания редакции было весьма проблематично, но сегодня Агнии повезло – место освободилось как раз перед ее приездом. Удача и правда была значимая, поскольку другая стоянка находилась далеко, да и платить за нее пришлось бы не слабо.