Свет на вершине
Шрифт:
Да. Странно. Очень странно…
Мишель и Полли приближались ко мне с другой стороны зала. Полли держала Мишеля под руку. Он выглядел растерянным, она — злой.
— Здесь что-то не так! — выпалила Полли, даже не поздоровавшись, едва только оказалась рядом со мной.
— Что именно? — спросил я.
— Да, право же, ерунда, — забормотал Мишель. — Не стоит обращать…
— Ерунда? — Полли аж подпрыгнула на месте. — Это не ерунда, господин Пущин! Это — высказывание, за которое мужчину стоило бы вызвать на дуэль!
—
Они заговорили одновременно. Мишель изо всех сил пытался сгладить острые углы, Полли, напротив, как могла, сгущала краски. Сложив одно с другим и разделив пополам, я получил вот что.
Полли и Мишель танцевали, никого не трогали. Проходя в танце мимо стоящих без партнёров дам, они услышали, как одна из них высказала что-то на тему «приглашённых на мероприятие такого уровня безродных бастардов», и при этом смотрела прямо на Мишеля.
— Как бы ты поступил в такой ситуации, Костя? — спросила Полли, глядя на меня горящими жаждой мести глазами.
— Я — никак, — пожал я плечами.
— Что-о-о? — возмутилась Полли.
— А что бы ты хотела, чтобы я сделал? — Я даже усмехнулся. — Ударил женщину? На мероприятии такого уровня? Ну… нет. И потом, это была частная беседа, которую вы вообще не должны были слышать.
— Но она постаралась, чтобы мы услышали!
— Вступать с ней в перепалку я бы тоже не стал. Не то мероприятие. Однако если бы я был на вашем месте, то и без внимания такое оскорбление точно бы не оставил. Дама ведь наверняка пришла не одна. А значит, ничто не мешает вызвать на дуэль её кавалера… Здравствуйте, госпожа Алмазова, рад вас видеть.
Я церемонно поклонился приблизившейся Кристине. Со второго семестра она вернулась в Императорскую академию. Если верить книге, в обозримом будущем в Париже прорывов Тьмы не ожидалось.
Кристина была одета в чёрное платье с блёстками. Оно бы выглядело траурным, если бы вызывающим образом не оголяло плечи. Да и вообще, Кристина была пусть и не великой княжной, но занимала такое положение, что осудить её за выбор гардероба могла разве что родная мать, первая статс-дама Российской империи. Ну, или сама императрица.
— Радость полностью взаимна, — холодно сказала Кристина. — Господин Пущин. Госпожа Нарышкина.
— Окажете мне честь на следующий танец? — спросил я.
— Разумеется, господин Барятинский. Я как раз успею допить вино.
Кристина приподняла бокал с красным вином и слегка его пригубила. Потом резко развернулась и пошла куда-то в сторону. Мы смотрели ей вслед.
— Как эффектно она выглядит… — Полли уже забыла про возмутивший её конфликт. — Надо спросить, что это за ткань. Наверняка купила в Париже. Надо будет заказать что-то подобное. Мишель, как ты думаешь, мне пойдёт чёрный цвет?
— Я думаю, тебе пойдёт всё, что угодно, — ответил Мишель.
Я улыбнулся
Тем временем Кристина добралась до двух болтающих дам и, споткнувшись (разумеется, совершенно случайно), выплеснула на одну из них вино.
Красная жидкость попала даме в лицо и расплылась безобразным пятном по светло-эелёному платью.
— Вот примерно это бы и произошло, — глядя на Кристину с нескрываемым удовольствием, сказал я.
Глава 2
Закончился танец, стихла музыка. Мы услышали охи и ахи пострадавшей дамы, извинения Кристины.
«Какой кошмар! — говорила она. — Теперь из-за меня вы так плохо выглядите на мероприятии ТАКОГО уровня! Никогда себе не прощу, что испортила вам праздник».
Полли, не удержавшись, рассмеялась.
— Это было очень не по-взрослому, — упрямо сказал Мишель.
— Да ладно тебе, — хлопнул я его по плечу. — Мы же дети. Можем себе позволить.
Кристина вернулась как раз вовремя. Зазвучала музыка, и мы с ней, в числе прочих, отправились кружиться в танце.
— Здесь что-то не так, — тихо сказала Кристина.
— Ладно, сдаюсь, — сказал я. — Здесь действительно что-то не так. Вряд ли в этом зале есть хоть одна идиотка, не знающая, кто такой Мишель. Не знающая, что он — Воин Света, надежда и опора государства. Разве что настолько тупая, что не в состоянии вести себя прилично.
— Нет, — мотнула головой Кристина и, сняв одну руку с моего плеча, сделала поворот. После чего вернулась, и моя ладонь вновь легла на её талию. — Это — госпожа Борзова. Не семи пядей во лбу, но того, что она сказала про Мишеля, она бы никогда не сказала.
— Фамилия у неё — что надо, — заметил я.
— Ты намерен шутить?
— Господи, какие все стали серьёзные, — вздохнул я.
— Это не единственный инцидент, Костя. Ты пришёл недавно, а я здесь уже почти час. Люди задирают носы друг перед другом, как никогда. Они грубы и заносчивы. Да и выход виновников торжества отчего-то задерживается.
Тут я окончательно потерял охоту шутить. Нахмурился.
— Ты хочешь сказать…
— Да, — кивнула Кристина. — Если бы здесь была твоя светящаяся подружка, она бы наверняка начала бить тревогу.
Я пропустил мимо ушей то, с каким ядом в голосе Кристина произнесла «твоя подружка». Светы здесь не было. Как не было и зеркал. Напрасно мы тревожились.
Но теперь настало время волноваться как следует. Потому что в последнее время Тьма исполняет смертельный номер под названием «Семь смертных грехов». Она уже показала нам жадность, похоть и чревоугодие. Оставалось четыре.
И сейчас у нас всё больше оснований предполагать, что на наших глазах разыгрывается Гордыня.
— Ну и какова, по-твоему, вероятность, что среди присутствующих затесался Дмитрий Сидоров? — спросил я.