Свет среди хаоса
Шрифт:
— Что?
— Да, я хаким счастья, благополучия и прочего! Я любила вас, ухаживала и лелеяла как цветов, пусть видела и знала ваш бессердечный и жестокий нрав во многих. И я предупреждала Нофрет об этом, когда она выбрала вас. А что оказалось? Из-за какой-то религии одарк убил её! И я должна продолжать любить вас?!
Антонио был разочарован до глубины души. Образ прекрасной богини-кошки Бастет, с безграничной любовью и добротой смотрящей на людей, тот час же рухнул. Он чувствовал себя сейчас маленьким ребёнком, который узнал, что зубной феи не существует,
Изза повернулась к бабушке, но не поднимая на неё глаза.
— Не хочу прерывать, но мой отец — не человек, а киртхар, и не думаю, что он убил мать из-за религии. Просто смешно. Похоже, у вас либо недостоверные источники или невнимательно отнеслись к этому событию.
Хаким войны вцепилась острым и цепким, как когти кошки, взглядом в неё.
— Не поняла.
— Киртхар по приказу Апописа прикинулся Усером. Если бы моим отцом был бы одарк, ребенок не обладал такой силой. Для этого нужен киртхар. Пророчество так гласит, во всяком случае.
— А сразу сказать нельзя было?!
— А вы не спрашивали, — коротко и резко отбилась она, и Сехмет, еще просверлив взглядом ее лицо, отвернулась.
— А кто такой киртхар? — спросил Антонио.
— Это улучшенный дратх со сверхсилой, их всего два или три, Апоп сделал их искусственно. Как — никто не знает.
— А что ты еще скрываешь?
Она рассказала им про способ вызова Алехаарона.
— И не сказала раньше. Знаешь, если бы не моя сестра, я бы давно убила бы тебя!
— И ведь не скажешь, что любит одарков, а так рвётся спасти наш мир, — шепнул Антонио на ухо хакима детей.
— Скорее, наш, — поправила его она. — И выполнить приказ отца.
***
Апоп, Сет и Нефтида шли к аэропорту.
— Почему Изза сбежала? — наконец, решила спросить хаким мёртвых.
— Потому что я ошибся, — проглатывая слова, сказал хаким тьмы и рассказал супругам о раздвоении Иззы.
«Прекрасно. Самодовольный идиот. Он её упустил. По логике, сейчас она либо в бегах, либо с Бастет. Она её вряд ли убьёт. А раз так, им нужно усилить светлую сторону, а значит, они летят в Египет. Апоп может её перехватить, а этого нельзя допустить.» — она довольно улыбнулась. — «Что, кретин, думаешь, раз я тебя боюсь сейчас, то не смогу действовать своими целями? Голова на плечах у меня всё ещё есть».
А Сетиш в этот момент разочаровывался в своём господине. Он начинал понимать, что своей доли власти ему не увидеть, если на престол мира встанет Апоп. Ему нужно перехватить трон…
***
— Проснись. — Баст несильно трясла Антонио за плечо. Он очнулся.
— Прилетели, — сказала она и пошла к багажному отсеку.
Выйдя из самолёта, он повертел головой из стороны в сторону. Никогда не был в Египте и даже не думал там оказаться, денег-то нет. Да он и недостоин пробывания в этой чудесной стране.
— Давно я не была здесь, — сладостно подтянулась Сехмет, прищуриваясь от яркого сияния солнца, одиноко стоящего в голубом небе. Горячий воздух с избытком
— И куда теперь? — спросил он.
— Думаешь, я помню? Я помню, что пещера была рядом с пирамидой Рамзеса Второго… а где она, надо найти в путеводителе.
***
Ими-Ухенеф открыл карту, ища путь к пирамиде Рамзеса.
— Может, перестанешь это есть? — сказал Сет жене.
Та на секунду оторвалась от своего гамбургера.
— Всегда ищешь, за что зацепиться! Я тебе мешаю? Когда ты ел перед полётом ниточки из теста, я к тебе не приставала, будь и ты любезен заткнуться!
— Они были вкусными. И одарки называют их мака…
— Нашёл! — голубоглазый ткнул пальцем в карту.
Нефтида внимательно осмотрела её, запоминая путь.
Он свернул карту и побрёл к ближайшей автобусной остановке.
Сзади него раздался хлопот больших крыльев.
— Нефтида?! — прокричал Сет жене, взлетевшей в небо и удаляющейся от хакимов в направление к пирамиды.
— Что с ней?
Апоп еще долго смотрел на удаляющийся силуэт.
— Кажется, я знаю. Скорее, нужно дойти раньше неё! — он бегом помчался к автобусной остановке по рыхлому тротуару, позвав за собой Сета. Тот непонимающе засеменил за ним, слушая непристойные ругательства в адрес своей супруги.
***
Пирамида Рамзеса гордо возвышалась среди песков, лежащих барханами. Неподалёку от неё высокие скалы устремили свои пики к солнцу, отражающее об них блики.
На небе появилась точка. Она стала приближаться к скалам и приземлилась на землю рядом с ними. Нефтида сложила свои крылья, и они вошли в спину, словно там было для них место, куда они могли поместиться.
Шоколаднокожая подошла к скалам. Между ними была небольшая расщелина, куда могла поместиться рука от кисти до локтя. Нефтида провела рукой по стене расщелины, нащупала торчащий из неё камушек и повернула его по часовой стрелке два раза, прошептав на анхдрасском:
— Откройся.
Через мгновение скалы стали отодвигаться друг от друга и открыли взор на каменную плиту на земле.
Нефтида стала читать вслух написанные на ней надписи на том же анхдрасском.
Спустя мгновение плита со скрежетом отодвинулась, подпуская пришелицу к каменной лестнице, ведущей в подземелье. Она спустилась по ней. Когда её нога ступила на пол, на потолке включилась длинная лампа, похожая на светящуюся толстую и широкую ленту.
Зал, куда она зашла, был огромен. Вдоль стен располагались столы с заваленными на них пыльными приборами. Пыль ударила в нос Нефтиде, заставляя её чихать минуту. Вот уже две тысячи лет как сюда никто не заходил. Хаким смерти прошагала в дальний конец зала, оставляя на полу, словно состоящим из одной пыли, отпечатки своих ботинок, напоминающие об их истинном цвете — светло-коричневом с бирюзовыми крапинками.
В самом конце зала была дверь. Нефтида открыла её.
Она ничем не отличалась от зала за исключением того, что была меньше размером и в середине стояло кресло с оборудованием.