Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Жеребец медленно шёл вверх по улице. Его наездник молчал всю дорогу. Оба, склонив головы, неторопливо возвращались домой. Азим был подавлен мыслями и бесцельно смотрел на скрывающееся за горизонтом солнце. Оно обрело жёлтый оттенок и окрасило западный горизонт жёлтыми и оранжевыми тонами. Этот день близится к концу, а грядущий волновал юношу. Катрон чувствовал это и вёл себя тихо, чтобы не беспокоить хозяина.
Ни соседей, ни пения птиц, ни шелеста листьев, лишь тишина сопутствовала им почти всю дорогу до их одинокого
— Отдохни, мой друг, — обратился он к жеребцу. — Завтра мы едем на войну.
Катрон тихо фыркнул в ответ. Азим ещё раз погладил его по подбородку и пошёл закрывать ворота.
— Азим! — позвал его Рауф.
Выходя из ванны, он заметил брата и подбежал к нему. Азим остановился и крепко обнял его, скрыв свою подавленность под улыбкой.
— Прости меня, — негромко сказал Азим. — Я обещал покатать тебя на Катроне, но…
— Не волнуйся брат, — бодро сказал Рауф. — Я знаю, тебя вызывали во дворец.
Азим опустил брата и согласно кивнул.
— Мы можем покататься завтра, если ты не идёшь во дворец, — предложил Рауф.
У Азима сжалась грудь. Его брат ещё не знает. Чувствуя колючий ком в горле, Азим широко улыбнулся и покивал в ответ.
— «Как же сказать ему, что завтра всё измениться?» — озадачился юноша.
— Отец с матерью ждут тебя дома, — сообщил Рауф. — Матушка приготовила манту и напекла сладостей. Мы что-то празднуем? — с интересом спросил мальчишка.
— «Последний день мира», — не решился сказать Азим и посмотрел в сторону.
— Закрой, пожалуйста, ворота, — попросил он Рауфа. — Я умоюсь, и мы зайдём домой.
— Хорошо.
Рауф улыбнулся и побежал к воротам. Азим же пошёл в ванну. Умывшись, они с Рауфом, поджидавшим брата в веранде, вошли в дом. Им навстречу вышла Зарина из кухни, а затем Аъзам из своего рабочего кабинета, что напротив большой гостиной. Аъзам держался стойко, хотя его глаза выдавали то же самое беспокойство, что было у Азима. А вот по глазам Зарины было ясно, что она горько плакала тайком. Она уже знает, понял Азим и обнял мать. Зарина сдержала слёзы, чтобы не напугать Рауфа. Опустив мать, Азим молча обнял и отца. Приветственные слова в этот момент были не нужны.
— Помогите мне накрыть на стол, ребята, — сглотнув, сказала Зарина.
— С удовольствием, матушка, — улыбнулся Азим.
— Несите всё на террасу, — попросила Зарина, возвращаясь на кухню.
Вечером, когда проснулись первые звёзды, вся семья сидела вокруг низкого стола и молча ела. Зарина же почти не дотронулась до еды. Она смотрела на мужа и детей, скрывая грусть и тревогу под лёгкой улыбкой. Азим также смотрел на родителей, но чаще он смотрел на Рауфа, который ни о чём
Нужно сказать Рауфу и, сделать это нужно как можно мягче. Смиренно вздохнув, Азим обратился к брату?
— Как идут подготовки к соревнованию, Рауф?
— Хорошо, — дожевав кусок фруктового пирога, ответил мальчишка. — В день осеннего равноденствия пройдут соревнования по борьбе имени султана Махмуда. Со всего Ахоруна приедут. Тренер говорит, у меня большие шансы на победу среди ровесников.
— Разумеется, — поддержал Азим. — У тебя такая крепкая хватка. Ты и меня легко одолеешь, — усмехнулся он.
— Азим, — Рауф с интересом и вопросительным взглядом посмотрел на брата, — раз ты теперь муж султанзаде, мы тоже хеш-султаны?
— Почему ты спрашиваешь? — удивился Азим.
— Меня начали звать «господином» в команде, — пояснил Рауф.
— Возможно, так и есть, — пожал плечами Азим. — Я не знаю ещё всех правил дворца.
— Да, мы теперь все хеш-султаны, — обведя рукой свою семью, сказал Аъзам.
Рауф довольно улыбнулся и взял ещё кусок пирога.
Возникло неловкое молчание. Аъзам и Зарина не решались сказать Рауфу, а Азим подбирал слова.
— Рауф, — наконец заговорил юноша. — Прости, но мы не сможем завтра покататься на Катроне.
— Почему? — расстроился Рауф.
— Я еду в Арруж, — ответил Азим.
— Зачем?
— На…
— На соревнования, — Зарина перебила старшего сына.
— Да, на соревнования, — подтвердил Азим, посмотрев на мать.
— Что за соревнования? — поинтересовался Рауф.
— Своего рода борьба, сынок, — обманул Аъзам. — Из Расулабада прибудут копейщики. Мы будем состязаться в силе и проворности.
Рауф с недоумением посмотрел на отца, а затем на мать, которая с трудом сдерживала слёзы.
— Почему вы опечалены, матушка? — осведомился Рауф.
— Я… Я… — Зарина попыталась улыбнуться, но вместо этого поднесла руку к лицу и тихо зарыдала.
— Новый падишах Зебистана объявил нам войну, — признался Азим. — Я еду защищать Арруж, — добавил он, посмотрев в потрясённые глаза брата.
— Во… вой… Вы тоже едете? — Рауф со страхом в глазах посмотрел на отца.
— Нет, — покачал головой Аъзам. — Мне поручено снабжение армии.
Слова отца были облегчением для Рауфа, но не достаточным. Осознав, что значит война, он встревоженно посмотрел на брата и к его глазам подступили слёзы.
— Вы будете сражаться насмерть?
Азим отвёл взгляд, сжал губы и молча кивнул в ответ.
Рауф пришёл в полное замешательство. У него надулись щёчки и начала подрагивать нижняя губа. Он смотрел то на брата, то на отца, то на мать и ему хотелось плакать. Остановив взгляд на брате, ему хотелось что-то сказать, но слова не связывались.