Свет в одиноком окне
Шрифт:
За выходные она перебрала Витины вещи, из которых мальчик успел вырасти, и собралась отдать их знакомой. Как быстро промчалось время. Еще вчера они с Никой по очереди качали малыша, меняли памперсы, мыли, пеленали. Теперь он ходит, говорит - иногда много лишнего. Всего-то три года, а порой удивляет и маму и няню.
Через две минуты Ника перегнулась через перила балкона и крикнула так, чтобы услышали все соседи:
– Между нами все кончено! Забирай вещи и вали на работу! Ребенок останется со мной!..
Рядом с Ольгой упали два свертка, из одного выпала яркая
– Срамота-то какая...
– прошипела тетка Клава.
– Никого не стесняются.
Подрагивая от едва сдерживаемого смеха, Ольга собрала вещи, поднялась и погрозила Нике кулаком.
– Да ладно тебе, - та притворилась, будто ничего особенного не сделала.
– Вечером поговорим, - пообещала Ольга и нахмурилась.
В этот момент на балкон вышел Виктор. Растрепанные спросонья шоколадные волосы обрамляли по-детски округлое личико, золотистые глаза сияли счастьем. Мальчик поправил сползшую с плеча пижму и улыбнулся так, что у Ольги екнуло сердце.
Как же он похож на отца. Рядом с этой маленькой копией невозможно забыть о Сергее ни на минуту.
– Пока, милый, - помахала сыну Ольга.
– Веди себя хорошо и слушайся тетю Нику.
– Лучше пусть она слушается меня, - рассмеялся Виктор.
– И не ест много мороженого.
– Наговор и клевета!
– объявила Ника и скрестила на груди руки. Но тут же рассмеялась: - Тем более что мороженое кончилось. И хлеб. И яблоки - кое-кто вчера слопал целый килограмм.
Ника потрепала Виктора по макушке и заговорщически подмигнула.
– Так сходите в магазин и купите, - предложила Ольга.
Глядя на близких людей, она перестала обращать внимание на шепчущихся соседок и время. Это было одно из тех ценных мгновений, которые хочется навсегда запомнить и, как великое сокровище, спрятать в драгоценном тайнике памяти.
– И «Вискас» купим, - пообещал Виктор, вытягивая на балкон Василия.
Кот позволял маленькому другу любые шалости. Покорно терпел, когда его таскали за хвост и тискали. Ни разу не выпустил когтей и не зашипел на озорника.это правило относилось только к членам семьи: Ольге, Нике и Виктору. Чужаков Василий не любил, а гостей не терпел. Однажды больно цапнул за ногу участкового педиатра, собиравшегося сделать мальчику укол. И если возле двери квартиры появлялся незнакомец - рычал и царапал линолеум, как будто был вовсе не котом, а сторожевым псом.
– Кажется, наш Василий считает себя главой семьи, - заявила как-то Ника.
– Еще бы, - согласилась Ольга.
– Он же единственный взрослый мужчина в доме.
Вот и сейчас Василий презрительно посматривал на соседок снизу. Хвост его возбужденно подрагивал, из горла вырывалось предупреждающее ворчание. Только попробуйте тронуть хозяев - спикирует вниз пушистым десантом, и полетят клочки по закоулочкам. Семикилограммовый шар с зубами и когтями - это вам не шутки.
– Ой!
– Ольга посмотрела на часы и встрепенулась.
– Я же опаздываю! Всем пока!
Отправила домочадцам воздушный поцелуй и побежала на работу. Сегодня, как и
Коллеги часто спрашивали, почему Ольга не выходит замуж или хотя бы не заведет себе мужчину. На что получали ответ: я замужем за правосудием. И в этом было правды больше, чем хотелось бы.
Ольга работала так, словно пыталась оправдать фамилию Рысакова. Пахала как лошадь и не просила лишнего. За что была на хорошем счету у председателя суда и на плохом - у адвокатов и подсудимых. Взяток не брала, на любые сделки не шла и вообще, была предана всей душой названному мужу «правосудию».
И все же, несмотря на строгий характер, Ольга привлекала внимание противоположного пола. После родов стала только прекрасней: фигура округлилась, приобретя ту изумительную женскую соблазнительность, так любимую художниками. Во взгляде же появилась мягкость, достойная Мадонн Возрождения.
В это утро Отльга выглядела особенно хорошенькой: тюемно-синий деловой костюм, белая блузка, сятрижка каре, дневной макияж. Истинная бюизнес-вуман, строгая и неприступная. Оттого еще более желанная, она буквально купалась в восхищенных взглядах всех мужчин без исключения. Проплывая по тесным коридорам здания суда на туфельках-лодочках, она гордо несла умную, полную забот голову. И не обращала внимания ни на кого. Ровно до тех пор, пока из кабинета судьи Левановой не вышел мужчина.
В джинсах, кожаной куртке и кроссовках он выглядел спортсменом, по случайности забежавшим не в то помещение. Ему бы шествовать по ковровой дорожке, да в сопровождении голливудской красавицы, а не топтать пыльные паласы во дворце правосудия. Впрочем, Ольга вряд ли обратила бы внимание, даже если на пути ей попался сам Бред Пит. Вот только слишком уж знакомой показалась ей отливающая рыжим золотом шевелюра. Точно такую она видела всего полчаса назад - у себя на балконе.
Не веря глазам, Ольга остановилась, точно ноги вросли в пол. Мужчина, будто почувствовав ее ошалелый взгляд, обернулся. Стянул темные очки и дурашливо поклонился, наподобие джентльмена из дамских романов.
Ольге ничего другого не оставалось, как кивнуть в ответ. Она оглянулась, ища путь к бегству. Но, как назло, рядом не было ни двери кабинета, за которой можно скрыться, ни знакомого, к которому можно обратиться с разговором.
Сергей бойкой уверенной походкой направился к ней. На лице его блуждала широченная улыбка чеширского кота. Будто он только и ждал этой встречи.
«Не будь идиоткой!
– приказала себе Ольга.
– Не веди себя как школьница! Не опускай глазки и отлипни, наконец, от стены».
– Доброе утро, - поздоровался Сергей.
– Не ожидал увидеть тебя здесь.
– Я тоже не ожидала, - преодолевая ком, застрявший в горле, ответила Ольга.
– По делу здесь или как?
– Сергей решил завести беседу.
Куда только девалась уверенность и стойкость? Сейчас Ольга казалась себе маленькой птичкой, зажатой в угол хищным вороном. Но Сергей, похоже, не видел ничего предосудительного в том, чтобы подойти и поприветствовать знакомую. Откуда ему знать, что это самая строгая судья участка?..