Свет в твоём окне
Шрифт:
— Да, Дорис рассказала мне.
— Она приезжала к тебе, детка?
— Не называй меня деткой!
— Но почему? Тебе что, не нравится? Мне казалось, раньше ты любила, когда я так тебя называл…
Нервничая, Джойс пересекла зал и остановилась за колоссальных размеров роялем, к клавишам которого никто не прикасался на протяжении ряда лет. Эта позиция казалась ей более безопасной. На душе было спокойнее, когда между ней и Брюсом располагался этот огромный инструмент.
— Я далеко не детка, —
Брюс молчал, не зная, что сказать на это. Его черные глаза медленно и ласково как бы ощупывали прелестное лицо Джойс.
— Ты — женщина, Джойс. Я это знаю, — наконец произнес он, не отрывая от нее своего жадного взгляда. — Конечно же, ты уже не ребенок.
— Скажи, зачем ты пришел? — спросила она.
— Ну, во-первых, мне очень хотелось видеть тебя, как я уже говорил… Ты так внезапно и быстро исчезла — если не сказать, сбежала — из нашего городка, а я был настолько выведен из себя всем случившимся, что даже не имел возможности попрощаться с тобой. Все это было так неприятно. Единственным светлым моментом было лишь то время, которое мы провели с тобой вдвоем. Ты и я.
Тут Джойс уже не могла сдержаться. Промолчать ей мешала вспыхнувшая с новой силой ревность.
— Ну да, конечно. И с Дорис тоже. Проведенные с ней моменты были, очевидно, не менее приятными, — ядовито напомнила она.
Брюс Мелвин принялся громко смеяться, опершись кулаками на узкую часть огромного инструмента. Было нетрудно заметить, что смех его был искренен.
— Ну это, пожалуй, не совсем одно и то же, — наконец произнес он, заговорщически подмигнув Джойс. — Обнимать Дорис — все равно что обнимать одну из мраморных богинь Олимпа или победительницу всемирного конкурса красоты. А вот обнимать тебя — это скорее…
— Меня абсолютно не интересует, что тебе приходит на ум в связи с этим! — смущенно воскликнула Джойс.
— …Это скорее радость и несказанное удовольствие, Джойс, — закончил Брюс свою мысль. — Это может сравниться разве что с удовольствием ласкать ребенка, или впервые влюбиться в юную непорочную девушку.
— О-о, да замолчи же ты, наконец!
— Ты, очевидно, права. Мне лучше помолчать. Ты же знаешь, что мои руки готовы в любой момент обнять тебя и прижать к груди. Более того, я…
— Ну неужели ты не можешь замолчать?! Помолчи немного, — почти простонала Джойс.
В комнате воцарилось молчание. Это было долгое и странное молчание. Брюс Мелвин продолжал смотреть на Джойс страстным, и в то же время ласковым взглядом, в котором читалось невысказанное желание обладать ею.
По прошествии некоторого времени молодой человек с видимым усилием оторвал взгляд от ее лица. Его взгляд остановился на клавишах рояля, и он спросил, меняя тему:
— А ты не сыграешь что-нибудь
— Ну что ты, Брюс… Неужели ты пришел для того, чтобы я что-то играла тебе?
— Ну конечно же! Просто, увидев тебя, я сразу же забыл обо всем остальном. Но такова, видно, моя судьба… А теперь скажи мне, Джойс, могу ли я рассчитывать, до того как вернусь к себе в городок, на ужин с тобой в каком-нибудь ресторане?
— На ужин?.. — удивленно переспросила Джойс.
— Так когда? — поторопил девушку Брюс.
— Я не знаю…
— Но послушай, а почему бы не сейчас? А? Как ты считаешь? Ведь то, что нам хочется сказать друг другу, можно сказать в любом месте. И в ресторане тоже…
— Но видишь ли, я… — несмело начала Джойс.
— Ты? Что ты? — и, заглядывая ей в глаза, Брюс вновь засмеялся.
Он обошел рояль и положил свои ладони на руки Джойс, лежавшие на клавишах. В течение нескольких секунд они оставались в этой позе. Просто молча наслаждались прикосновением друг к другу. Затем Брюс обеими руками притянул к себе лицо Джойс. Их губы слились в долгом и упоительном поцелуе.
Тела их не соприкасались, но пальцы сплелись, и казалось, разорвать их было немыслимо, а губы снова жадно искали желаемого поцелуя.
Наконец Джойс отстранилась.
— О Брюс!
— Что, детка? Если тебе понравилось, в моем репертуаре есть набор достаточно интересных поцелуев, которые…
— Нет! Мне совсем не понравилось!
— О дьявольщина! А мне показалось…
— Неужели ты ничего не понимаешь?!
Посмотрев внимательней на Джойс, Брюс понял, что она готова вот-вот разрыдаться.
18
— Может быть, немного вина? — спросил он.
— Нет-нет, спасибо. На сегодня я выпила более чем достаточно. Если честно, я не привыкла к спиртному, и у меня уже начала кружиться голова. Это приятно, но и немного страшно. Поэтому лучше не подливай мне.
— Наверное, это то, чего мне всегда хотелось. Ты, сидящая напротив, быстро пьянеющая, являешься женщиной весьма неудобной в некотором отношении. С тобой может быть трудно…
Джойс замерла и покраснела. Хотя она и понимала, что именно имел в виду Брюс, что-то заставило ее спросить:
— Что ты хочешь этим сказать?
Голос ее звучал несколько приглушенно от испытываемого волнения.
— Тихо! Спокойствие! Не нужно возмущаться и кричать. Мне бы ни в коей мере не хотелось стать снова участником очередного скандального репортажа… А ужин удался на славу? Как ты считаешь?
— Да, — подтвердила Джойс. — Все было отменно, и мне очень понравилось.
Ей действительно понравилось все, кроме горящих глаз Брюса, который почти не отводил от нее взгляда.