Свет во тьме
Шрифт:
Я продолжил листать страницы. Мы с Руби молчали, пока я все не просмотрел. Эти рисунки так сильно напоминали мне о ярком пятне, которое у меня было в темнейшие времена в моей жизни. От девушки, которая пыталась спасти меня, даже если я разрушал ее.
Черт, я собирался заплакать. Я чувствовал, как слеза навернулись на глаза, и я смахнул их тыльной стороной ладони. Я зажмурился.
Глубокий вдох.
Один. Два. Три.
Глубокий вдох.
Я открыл глаза, смотря на лицо Мэгги передо мной. Прошло много времени с тех пор, как я видел ее, так что я не мог отвернуться.
Это было от Мэгги. Боже, она написала мне записку. Я не был уверен, что могу прочитать ее. Не тогда, когда я чувствовал себя уже сбитым фурой.
Но я все равно прочитал ее. Как будто я мог сопротивляться ей.
И я был рад, что сделал это.
Внутри тебя красоты больше, чем в любом другом человеке, которого я когда-либо встречала. Эти рисунки не лгут. Я не хочу забывать тебя. Или переставать любить. Ты можешь сказать мне двигаться дальше. Но я не хочу. И никогда не буду. Просто не забывай, как прекрасны мы были. Как прекрасны, мы все еще можем быть. Пожалуйста.
— Мэгги.
Руби смотрела в сторону, чувствуя, что мне нужно время. После минуты глубокого дыхания, я заставил себя закрыть альбом и положить его на стол. Просматривать эту книгу — это как срывать пластырь с едва зажившей раны. Позволять крови течь, не пытаясь остановить ее. Я не знал, что делать с этим новым раундом эмоционального потрясения, в котором я обнаружил себя. Может мне стоит написать об этом в дневнике.
И может мне начать носить чертову пачку и начать заниматься балетом.
— Спасибо что привезла его, Руби. Я ценю это. — Я обнял ее, и я действительно имел в виду то, что сказал. Так же сильно, как это ранит, это была необходимая боль. Потому что Мэгги была слишком необходима в каждом аспекте моей жизни.
Мы с Руби наслаждались остатком нашего совместного времени без драмы. Джеки вернулась тридцать минут спустя и дала нам знать, что мы должны закругляться.
— Где ты остановилась? — спросил я Руби, когда она подняла свою сумку, и мы вышли через двери офиса.
— У меня комната в «Камфорт Инн» около аэропорта. А завтра ранний вылет, — сказала Руби, поднимаясь на носочки, чтобы поцеловать меня
— Я все еще не могу поверить, что ты прилетела сюда на одну ночь. Ты сумасшедшая. Но замечательная. Абсолютно замечательная, — сказал я с любовью, когда Руби переплела наши руки. Джеки и я проводили Руби к выходу, и после нескольких объятия, моя удивительная тетя забралась в свою арендованную машину и направилась к своему отелю.
Альбом вырезок чувствовался тяжелым грузом в моих руках.
ГЛАВА 6
— Клэй —
Я отправился к себе, отказавшись смотреть кино в общей комнате. Я надеялся избежать общества
Поэтому я сел и вытащил книгу Мэгги, на этот раз, тратя больше времени на перелистывание страниц. Задерживаясь на каждом рисунке. Заставляя себя вспомнить, когда я нарисовал их и почему. Подавляя воспоминания, которые пытали и волновали меня.
Тут были десятки рисунков, изображающих лицо Мэгги. Мне всегда было не достаточно рисовать ее. Она была, и все еще есть, моей любимой натурщицей. Мои глаза следили за наклоном линии ее челюсти, за маленькой ямочкой на ее подбородке. Крошечные веснушки над ее губой, которых я любил касаться языком. Ее волосы, которые ощущались такими густыми и тяжелыми в моих руках, когда я убирал их с ее шеи, чтобы поцеловать чувствительное местечко на задней части — это всегда вызывало у нее мурашки.
Я посмотрел на часы, висевшие на стене и, не давая себе не минуты времени, чтобы отговорить себя от сумасшедшей идеи, которая только что пришла мне в голову, поднялся на ноги и направился в коридор.
Я снова направился в офис Джеки и осторожно постучал.
— Войдите, — я услышал, как она сказала с той стороны. Я открыл дверь и зашел. Она с удивлением посмотрела на меня. — Клэй, разве я только что не видела тебя? — пошутила она.
Я натянуто ей улыбнулся, готовя себя ко лжи, которую собирался сказать.
— Я хотел узнать, могу ли позвонить Лисе - подруге Руби. Она не смогла приехать, и я хотел поблагодарить ее за подарок, — сказал я, гордый и немного разочарованный тем, как легко ложь сорвалась с моего языка. Но телефонные звонки ограничены ближайшими родственниками и теми, кто считается «неотъемлемыми членами» моей системы поддержки. Так что ложь была необходима.
Джеки улыбнулась.
— Конечно. У тебя есть карточка звонков? — спросила она меня. Я вытащил маленькую бумажную карточку из кармана и протянул ее. — Ну, занимай место. Я дам тебе немного личного пространства, — сказала Джеки мило, собираясь покинуть офис.
— Спасибо, — ответил я ей, потянувшись за телефоном. Как только я остался один, и дверь офиса закрылась за Джеки, я сделал глубокий вдох и быстро набрал номер, выжженный в моей голове. Пошел гудок, и я должен был перестать так часто дышать. Черт, я, правда, это делал. Какого хрена я это делаю? Может, мне надо повесить трубку.
Я и моя глупая спонтанность. Разве я не научился, что не всегда умно прыгать в воду в одежде? Повесить трубку или не повесить, вот в чем действительно был вопрос. И как долго я собираюсь здесь сидеть и спорить с самим собой?
Да, я просто должен повесить трубку. Сделать это сейчас, после того, как долгое время работал над ворохом воспоминаний размером с гору дерьма. Мой палец дернулся и завис над кнопкой отключения. А потом было уже слишком поздно.
Потому что я услышал ее голос, и окончательное решение не могло быть принято. Она все еще держала меня за яйца. Не было никакой возможности, что я повешу трубку. Не сейчас.