Свет во тьме
Шрифт:
– Твоя наивность освежает, как стакан сангрии, - сказал он и указал на быстро темнеющее небо. Показались отдельные звезды, а на горизонте, над морем, пылала ярко-красная полоса.
– Кому же мне тогда верить?
– спросила Найвес.
– Спасибо, - ответил он.
– Я предлагаю одеться и спуститься вниз. Заседание завтра будет нелегким. Я жажду принять ванну.
– Разумеется, - кивнула она.
Двумя часами позже они сидели в плетеных креслах, смотрели на море и ели сэндвичи. Из динамика доносилась музыка, и Корт откинулся назад. Он освежился купанием, и мозг его снова работал так же точно и быстро,
Корт взял руку Найвес, поднес к губам.
– Однажды все это кончится, - сказал он.
– Путешествия и все. Я жду этого мгновения.
Найвес удивленно подняла брови
– Я не понимаю, - сказала она.
– В свое время я объясню это, - пообещал он.
Корт, который всю жизнь сохранял определенную позицию между собой и многими вещами, испытывал благоговение к некоторым из них, хотя редко показывал это; он был более чем просто холодным талантом. На Системе, которую он контролировал, некоторые вещи не подходили, так как противоречили порядку, как его представлял Хуан д. Корт. Можно ли будет восстановить порядок в ближайшие годы? Он этрго не знал, но надеялся.
Пока Корт, накрытый простыней, вытянувшись лежал в кровати, во дворе выл и охал Исидоро Грилмаер. Он крутил ручку древней шарманки, звуковой тон и такт которой гармонировали с романсом Гарсиа Лорки, исполняемым Исидором. Было пыткой слушать его, но эта песня заряжала калеку жизненной силой на целый месяц. Наконец привратник замолчал. Корт взял походный будильник, поднес его к лицу и сказал:
– Шесть часов.
Корт постепенно уснул, и сон его был омрачен картинками из книги, называющейся "Звездные полеты": взрывающиеся корабли, умирающие пилоты, ласково улыбающиеся сумасшедшие, прекрасная, как у тореро, сетка на лице рыцаря. Долгий зуммер разбудил его в шесть часов.
Когда вошел и сел последний, двадцать четвертый ученый, Корт встал, слегка поклонился и сказал:
– Дамы и господа, я надеюсь, что ежегодный контроль пройдет очень быстро. Я приветствую вас и благодарю от имени Совета. Отдел Психологии Земной Империи выражает вам признательность за то, что вы сделали и продолжаете делать.
Тихий гул согласия был ему ответом. Здесь присутствовали ученые Холмов. Они сидели в помещении группового обучения последнего класса. Сложные приборы были укрыты или убраны, во всяком случае, из сложной техники мало что было видно.
– Сегодня утром я получил книги, но не успел даже бегло посмотреть их, - продолжил Корт, - и был удивлен безупречным введением к этим книгам. Понадобилось предоставить дотации. В ближайшую неделю мы переведем необходимую сумму на следующий год.
Замершая Найвес улыбнулась, так как знала, что Корт сделал в этой ситуации все, что было в его силах. Ее взгляд скользнул по лицам психологов, терапевтов и воспитателей, ненадолго
– К предлагаемым расчетам, - сказал он, - вам понадобится большая сумма, меньшая или такая же?
– Нам понадобится на четверть миллиона больше, потому что нужна обучающая аппаратура для последних классов. Как мы знаем, управляющие системы изменились.
Корт кивнул инструктору и быстро ответил:
– Новые игровые машины уже созданы.
– Он заглянул в свои записи.
– Вы получите экземпляр ровно через четырнадцать дней.
– Очень хорошо.
– На станции, по моим подсчетам, находится в настоящее время четыреста человек. Это так?
– Ровно четыреста, - ответила Найвес.
– Сколько человек прибыло в этом году?
– Сорок пять. Но один, несмотря на все наши старания, умер, значит, сорок четыре.
– И они, - спросил Корт, - в первую очередь абсолютно пригодны для нашего учреждения?
Ему ответил другой ученый.
– Мы должны установить отклонения от нормы двух десятилетий дебилов; их сознание становится слишком широким. По опыту известно, что их интеллект с возрастом уменьшается. Игры, развивающие интеллект, нужно ликвидировать и заменить игрой мысли. Во всяком случае, наши прогнозы до сих пор оказывались весьма неплохими.
– Вы правы, - ответил Корт, не заглядывая в свои записи, - до сих пор ошибка в прогнозах составляла меньше одного процента.
Он снова повернулся к Найвес, руководящей этой станцией.
– Сколько полностью обученных учеников может выпустить станция в этом году?
– В ближайшее время мы заканчиваем обучение сорока человек.
Корт удивленно поднял брови.
– Сорока?
– Да, - кивнула Найвес, - и все мужского пола - слабоумных женщин подозрительно мало - в возрасте от двадцати двух до двадцати четырех лет. Коэффициент интеллекта между двадцатью четырьмя и тридцатью двумя. Три невротика, два искусственных монголоида, восемнадцать...
– Спасибо!- устало махнул рукой Корт.
Спустя некоторое время он сложил перед собой листы бумаги, закрыл папку.
– Горько, конечно,- сказал он, - что у сотрудников психологической службы нет никакого другого задания, кроме как искать по всему миру слабоумных детей и душевнобольных со здоровым телом.
Мы делаем это, потому что мы разочарованы и у нас не осталось выбора. Если бы общественность узнала, для каких целей нам нужны наши подзащитные, поднялась бы целая буря протестов. И эта буря начнется через несколько часов - судья Рено де Божу объявит долго ожидаемый приговор. Насколько мне известно, убитый был отсюда?
Найвес молча кивнула.
– Мы нашли Альваро четырехлетним ребенком, - сказала она, - цыганом из Манчи. Это было еще до меня, но его освобождение три года назад происходило под моим наблюдением. Он был обученным идиотом.
– Все мы знаем больше, чем общественность, - продолжил Корт, - и постоянно находим ученых, которые добровольно присоединяются к нам. И все в порядке. Только мне кажется, что аварии происходят слишком часто, поэтому привлекают слишком много внимания. И я должен это изменить, потому что лучше Координатора никто не сможет это сделать. Благодарю вас.