Свет во тьме
Шрифт:
— Вот и хорошо. Кэри был так добр ко мне там, в таверне. Хотя у него были скрытые причины, мне все-таки хотелось бы считать его другом. — Она выглянула в окно и увидела, что он весело смеется над словами Кэтрин. — И было бы неплохо, если бы он стал членом нашей семьи.
— Посмотрим, — отозвался Грей, радуясь за сестру. — Завтра мы с Кэри едем в Уильямсбург.
Только теперь Дженнифер поняла, что у Грея гора свалилась с плеч. Ведь он собирался ехать в Уильямсбург, чтобы отдаться в руки правосудия. И его наверняка посадили бы в тюрьму, а потом повесили. Отныне же он свободный человек, и его больше не тяготит мнимая вина. Благодаря Дженнифер и ее упрямой вере в его неспособность убить.
Дженнифер повернулась, чтобы посмотреть на портрет Дианы. На лице ее отразилось неподдельное удивление, когда она увидела, что портрет исчез.
— Я вчера снял его, — объяснил Грей.
— Жаль, наверное, было лишаться всех своих иллюзий?
— Да, — признался он, — но я снял его не по этой причине. У меня нет ненависти к Диане за то, что она сделала. Она была всего только человеком и могла ошибаться, как и всякий другой. Видит Бог, она дорого заплатила за свою неверность. Нет, я снял портрет, потому что решил перестать жить прошлым. — Он помолчал. — Теперь моя жизнь — это вы.
— Но вы построили Грейхевен для Дианы, — прошептала Дженнифер.
— Вам это неприятно? Если хотите, мы переедем в другое место. Для вас я могу построить другой дом.
Дженнифер задумчиво посмотрела в окно на ровные ряды самшита вдоль дорожек, зеленую лужайку и голубые волы Джеймса.
— Нет, — сказала она наконец. — Мне здесь нравится.
— Мне тоже, — признался Грей. — Конечно, с домом у меня связано много тяжелых воспоминаний, но и много хороших.
Он улыбнулся, вспомнив день, когда привез ее в Грейхевен, день, когда он приобщил ее к своей жизни, не представляя себе, что перепачканная девчонка из таверны
— Дженнифер, — задумчиво произнес он, — я должен вам сказать…
— Да? — отозвалась она.
В ее глазах мелькнула надежда. Прошлой ночью они долго занимались любовью. Она шептала ему о своей любви, а он только крепче обнимал ее.
Она носила его ребенка и стала для него всем. Но он никак не мог решиться сказать ей, что любит. Слова застревали у него в горле.
— Нет, ничего. Это не так уж важно.
— Понятно. Тогда я оставляю вас одного. — Дженнифер двинулась к двери.
Он провожал ее внимательным взглядом.
— Если вы наконец сочтете нужным мне что-то сказать, то найдете меня в саду, — сказала она назидательным тоном.
В доме все стихло. Кэтрин, Кэри и Дженнифер гуляли в саду, остальные О'Нилы все еще были в Уильямсбурге. Грей остался один и по привычке потянулся к графину с мадерой. Однако не налил вина в бокал.
Ему вдруг стало ясно, почему он не смог признаться Дженнифер в любви.
Пусть он не убийца, но все равно не заслуживает ее любви.
А Грей хотел ее любви, хотел также уважения и восхищения, но сейчас нечего было на это и надеяться — ведь он всего лишь горький пьяница. В ярком солнечном свете он неожиданно увидел себя как бы со стороны.
Слишком долго он прятался от всех и вся в своем кабинете.
— Проклятие! — взглянув на графин, воскликнул Грей и запустил его в стенку. Осколки полетели во все стороны, а темная пахучая жидкость потекла по стене.
Он улыбнулся и подумал: «Моя жизнь еще не кончилась».
И впрямь, жизнь только начиналась. Он впервые за много лет поборол себя и решительно вышел из кабинета. Надо найти Дженнифер и сказать ей, как он ее любит.
И Грей шагнул из дома на яркий солнечный свет.