Свет за облаками (сборник)
Шрифт:
— Пойдём, милая! Мальчику надо как следует выспаться — он выдержал нелёгкое испытание сегодня, — тихо сказал Адамис, нежно обнимая Иветту за плечи. Он тоже был счастлив как никогда. Неизреченная тишина и покой мягким тёплым облаком окутали его душу, и он не мог думать в эту минуту ни о чём плохом. Ему даже не хотелось вспоминать события прошедшего дня, а хотелось просто блаженствовать, ощущая всем существом присутствие любимой и сына.
А день выдался и правда необычный. Уже с раннего утра Иветта нутром почувствовала какую-то смутную опасность, но убедила себя, что всё в порядке и у неё просто расшалились нервы. Накормив
— Ты должна мне довериться, мама! — мягко произнёс он, но в синих глазах его блеснула сталь.
У Иветты сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
— Я доверяю тебе, сынок, ты же знаешь! — каким-то тонким, чужим голосом ответила она.
— Я знаю это и потому прошу тебя оставить меня одного и пойти домой. Не беспокойся, я не потеряюсь и со мной ничего плохого не случится. Просто мне нужно побыть сегодня в одиночестве.
Сердце матери ухнуло куда-то вниз. «Это произошло! Твой сон сбывается, а ты ничего не можешь сделать! Он ускользает от тебя навсегда!» — тяжёлым молотом стучали в голове слова.
— Я… я не могу отпустить тебя! — выдавила наконец она.
— Конечно можешь, мама! Ты должна это сделать, ты должна поверить мне! Я прошу тебя ради тебя же самой и нашей любви. Доверься мне и ничего не бойся!
В этот самый миг Иветта поняла, что отпустит его. Даже если после этого её сердце разорвётся на миллион маленьких частей и разлетится по всему миру. Даже если ей придётся навеки потерять его. Её мальчик просит ради их любви, а значит она не может отказать ему!
Сил на то, чтобы произнести «да», у неё уже не осталось, и Иветта просто молча кивнула, давая понять, что он может идти куда пожелает. Потом она развернулась и, не оборачиваясь, спотыкаясь о корни деревьев, на ватных непослушных ногах побрела к дому.
Агапэ было тяжело, очень тяжело. Ему никогда в жизни не было так тяжело, как сейчас. Но он знал, что должен сделать это. Должен ради себя, ради родителей, ради того, кто послал его в этот мир. Он должен принять этот бой! И должен сделать это в одиночестве.
Мама уже давно исчезла из виду, когда из-за поворота тропинки неожиданно показалась Лавочница. Она шла несколько неуклюже, видимо, туфли на шпильках не очень подходили для прогулок по лесу.
— Здравствуй, мой дорогой мальчик! — воскликнула она, завидев Агапэ. — Как долго мы не виделись! Я уже соскучилась по тебе, золотко ты моё! Почему ты не заходишь в мой Магазин?
— Родители запретили мне это делать, — честно ответил ей Агапэ.
— Что за дурь такая пришла им в головы? Где это слыхано, чтобы родители запрещали любимому сынишке покупать себе сладости и игрушки?
— Им виднее, почему они так поступают. Моё дело — их слушаться!
— Да что ты такое говоришь, радость
— Я никогда больше не приду к тебе! — спокойно, но решительно сказал Агапэ, глядя женщине прямо в глаза.
— Почему? Неужели из-за этого глупого запрета? — Её подведённые чёрным карандашом брови поползли вверх.
— Не только. Просто мне не нужно ничего из того, что ты можешь мне предложить!
— Неужели? Подумай как следует, мой дорогой, со мною ты будешь по-настоящему счастлив! Тебе будут принадлежать все вещи на свете, всё, что когда-то существовало или будет существовать! — сулила Лавочница. — Ради чего тебе ограничивать себя, ведь ты так молод и у тебя вся жизнь впереди!
— Глупая ты, глупая! Как же ты не поймёшь, что моё счастье заключается совсем в другом, — с жалостью в голосе ответил мальчик.
— Предупреждаю тебя, Агапэ, если ты сейчас окончательно откажешь мне, я перестану помогать твоей семье! Твои родители без моего Магазина умрут с голоду, а виной всему будет твоё глупое упрямство! — непривычно холодно и жёстко объявила толстуха.
Чело Агапэ внезапно прорезали глубокие морщины, и лицо его стало больше похоже на лицо старца, чем мальчика. Печать невыносимого страдания и тяжкого бремени ответственности лежала на этом древнем лице.
— Что ж, значит так для них будет лучше. Я всё равно не пойду к тебе! — твёрдо ответил Агапэ, и морщины на его лбу сразу же разгладились, а лицо стало ещё более юным и прекрасным, чем было до этого.
— Воля твоя, но знай, мой драгоценный малыш, что ты всё равно от меня никуда не денешься! Когда-нибудь придёт время тебе отдавать долги своих родителей! — предрекла Лавочница на прощанье.
— Не волнуйся, я отдам все свои долги сполна! — поставил точку их разговору Агапэ.
Лавочница уковыляла на своих ужасных шпильках в свой Магазин, а на тропинке появился Горец. Продавец вин что-то весело насвистывал в свои роскошные усы и настроение у него, похоже, было превосходное.
— Вах! Молодой джигит! Вот сюрприз так сюрприз! — Он широко улыбнулся, продемонстрировав свои безупречно-белые зубы. — Пойдём ко мне, поболтаем о том о сём! Я тебе песню спою. А хочешь, вином тебя угощу? Бесплатно, а? — весело подмигнул мальчику Горец.
— Спасибо, я лучше домой пойду. Родители меня уже заждались, — вежливо отказался Агапэ.
— В своём ли ты уме, о юноша? Какой настоящий мужчина откажется от моего вина? Лишь трус и маменькин сынок боится впускать в свою жизнь ветер перемен и прячется за женской юбкой от всего нового!
— Хорошо, пусть я никогда не буду настоящим мужчиной, но от твоего вина всё равно откажусь! — улыбнулся Агапэ.
Но Горец и не думал сдаваться.
— Вай-вай, мы с тобой так похожи, джигит! Я и ты — мы оба сыны гор. Тебе не обмануть старого продавца вин — уж я-то знаю, что больше всего на свете ты хочешь снова увидеть горы! Подумай, зачем противиться стремлению своего сердца? Один глоток вина — и твоё самое заветное желание сбудется!