Свет жизни: йога. Путешествие к цельности, внутреннему спокойствию и наивысшей свободе
Шрифт:
Никому еще не удавалось подчинить себе законы природы. Они неумолимы и беспристрастны, но мы вынуждены играть по навязанным нам правилам. Принимая вызов природы и вступая в игру, мы оказываемся беззащитны на пути, который каждому воздаст по заслугам. Все зависит только от прилагаемых нами усилий: кто-то как минимум сможет самостоятельно завязать шнурки в восемьдесят лет, а кто-то постигнет таинство Жизни.
Мое Путешествие
Большинство из тех, кто начал практиковать асаны, делают это по причинам сугубо практическим, то есть для здоровья, пытаясь, например, избавиться от болей в спине, высокого кровяного давления, артрита или последствий спортивной травмы.
Делая свои первые шаги, я тоже имел весьма отдаленное представление об истинном величии этой науки. Я также, прежде всего, интересовался, насколько полезна она будет для здоровья. В этом смысле не будет преувеличением сказать, что йога спасла мне жизнь: я словно возродился из болезни и бессилия для процветания и стойкости.
Когда я родился, Индию, как и многие другие страны, пожирала эпидемия инфлюэнцы. Моя мать, Шешамма, вынашивала меня, будучи уже тяжело больной, так что я появился на свет очень хилым, с тонкими руками, рахитичными ногами и выпяченным животом. Я был до того слаб, что никто и не думал, что я выживу. Даже держать голову стоило мне неимоверных усилий: она была непропорционально большой по сравнению с остальным телом, так что вдобавок братья и сестры частенько меня дразнили. Я был одиннадцатым из тринадцати детей, одним из десяти выживших.
В детстве я так и оставался весьма болезненным и хрупким, еще мальчишкой пережил тяжелейшие болезни, такие как малярия, тиф и туберкулез. Мое бедное здоровье, как это часто бывает в таких случаях, было подстать скудному уму – мной часто овладевала черная меланхолия, и я спрашивал себя, стоила ли жизнь свеч, если приносила одни страдания.
Я вырос в деревеньке Беллур округа Колар южноиндийского штата Картнатака – крестьянском поселении в пятьсот человек, которые занимались в основном выращиванием риса, проса и некоторых овощей. Как бы то ни было, наша семья жила чуть лучше других, ведь отец владел небольшим земельным участком и к тому же подрабатывал учителем в городской школе неподалеку от нашей деревни, в то время как Беллур не мог похвастаться наличием образовательных заведений.
Мы переехали в Бангалор, когда мне исполнилось пять лет. Отец с самого детства страдал от аппендицита, который никогда не лечил, а на мой девятый день рождения он пережил еще одно обострение, ставшее для него роковым. На смертном одре он с горечью вспомнил, что и его отец умер, когда ему едва исполнилось девять, и в юности ему пришлось несладко. И все же, несмотря на мою нелегкую долю, отец, в конечном счете, прочил мне счастливую жизнь, и смею сказать, что его предсказание полностью сбылось.
После его смерти наш дом словно опустел, и некому было поддержать меня в школьные годы и в периоды затяжных болезней. На занятия я ходил от случая к случаю, а потому всегда отставал.
Хотя отец работал школьным учителем, моя семья принадлежала касте браминов, то есть потомков священнослужителей, рожденных для выполнения религиозного долга. Обычно брамины живут подношениями других, а также платой за совершение определенных обрядов, порой и вовсе под покровительством аристократических семей. Согласно древней традиции, они могут вступать в брак только внутри своей касты, по взаимному согласию родителей.
Так, мою сестру в возрасте одиннадцати лет отдали замуж за нашего дальнего родственника Шримана Т. Кришнамачарью. Это был превосходный союз: ее супруг был выдающимся и почтенным ученым, знатоком философии и санскрита. Окончив обучение в университете,
В те времена индийские правители, махараджи, жили в укрепленных крепостях, верхом на слонах охотились на тигров в своих владениях, по площади превышающих некоторые европейские страны. Махараджа из Майсора прослышал о мастерстве моего шурина и необычайно им заинтересовался. Владыка пригласил его преподавать санскрит в своем колледже, а позднее предложил открыть школу йоги в великолепном дворце Джаганмохан. Иногда он просил Кришнамачарью посещать и другие города, распространяя учение йоги среди простого люда. В одно из таких путешествий в далеком 1934 году, когда мне было четырнадцать, мой шурин попросил меня приехать из Бангалора в Майсор проведать мою сестру и провести какое-то время с его семьей, пока сам он будет в разъездах. По окончании того памятного путешествия я спросил позволения вернуться домой к матери, а он неожиданно предложил мне остаться в Майсоре и заняться йогой, дабы поправить здоровье.
Отметив всю плачевность моего состояния, шурин установил для меня жесткий режим тренировок, чтобы укрепить тело и сделать меня сильным перед лицом трудностей взрослой жизни. Подразумевал ли он тогда, что это неизменно повлечет духовное развитие, я не знал и просто приступил к занятиям.
В тот момент фортуна повернулась ко мне лицом, и мне нужно было решить, схватить удачу за хвост или упустить счастливую возможность навсегда. Вот так незаметно изменилась моя жизнь, а за этим последовали годы упорного труда. Кришнамачарья стал моим гуру, опекуном и наставником, заменив мне отца и мать.
Моей обязанностью в те дни было показывать асаны при дворе Махараджи для его гостей и знати. Мой гуру поражал и развлекал окружение владыки, выявляя, на что способны тела его учеников (я был самым младшим из них), а мы демонстрировали настоящие чудеса гибкости, принимая неожиданные и впечатляющие позы. Тогда я шел на крайности, стараясь отдать должное своему Мастеру и оправдать его самые высокие ожидания.
В восемнадцать, когда меня послали преподавать йогу в Пуну, у меня не было рядом ни общины, ни друзей, ни семьи, не было даже уверенности в завтрашнем дне. Только практика асан по-прежнему была моим неизменным союзником, но я и понятия не имел о дыхательных техниках (пранаяме), философии и священных йоговских текстах.
Я взялся за практику как путешественник, который пустился в плавание, едва научившись управлять судном, а теперь вцепился в него мертвой хваткой и отдался на милость звездам. И хотя я знал о моих предшественниках, у меня не было ни единого путеводителя. Порой я натыкался на некое подобие карт, составленных за сотню или тысячу лет до этого, и обнаруживал, что они пестрили открытиями, которые я уже сделал. Воодушевленный и приободренный, я продолжал в надежде увидеть новые берега и разобраться, как управлять своим кораблем. Я хотел тщательно расчертить карту каждого побережья, измерить глубины всех морей, оказаться на прекрасных и невиданных островах и предупредить об опасных рифах и неожиданных приливах, угрожающих нашему плаванию в океане жизни.
На этом поприще тело стало моим первым инструментом в постижении йоги. Медленный процесс совершенствования, начавшись тогда, не прекращается и по сей день. Асаны оказали огромный эффект на мое физическое состояние и помогли превратиться из болезненного мальчугана в крепкого и проворного юношу. Мое собственное тело стало образчиком, доказавшим положительное влияние йоги на здоровье.
Ваше собственное Путешествие
Вся эта книга – о Жизни. Это попытка осветить ваш путь и путь других искателей, предоставив им некоторые ключи.