Светить можно - только сгорая. Повесть о Моисее Урицком
Шрифт:
«В Петрограде существует еще контрреволюционная организация гвардейских офицеров, в которую входит группа бывших офицеров гвардейской пехоты и полевой артиллерии и группа бывших офицеров гвардейской кавалерии и конной артиллерии. Первую группу возглавляет генерал Гольдгоер, вторую — генерал Арсеньев. Членам этой организации удалось попасть в ряды Первого корпуса Красной Армии, который формировался в Петрограде. Нами разоблачен немецкий агент Розенберг, пробравшийся на пост начальника оперативного штаба этого корпуса», — написал Урицкий и отложил ручку.
Он вспомнил, что гвардейская офицерская организация поддерживала тесный контакт с монархической группой генерала Маркова второго.
«Эта организация имеет германскую ориентацию», — дописал Урицкий. Интуитивно он чувствовал, что Дзержинского весьма интересуют и организации английской и французской ориентации.
Он вызвал начальника контрразведывательного отдела Антипова и попросил его подготовить данные о связях и явках членов этих организаций.
Урицкий не ошибался, Дзержияокий задумал серьезную операцию для раскрытия и разоблачения контрреволюционного заговора, зреющего в посольствах Англии, Франции и Америки. Урицкому в этой операции отводилась серьезная роль.
Направленные в Петроград под именами Шмидхена и Бредиса чекисты Ян Буйкис и Ян Спрогис конспиративно встретились с председателем Петроградской ЧК.
В переданной ему от Дзержинского шифровке было предложено вывести присланных чекистов на Френсиса Алена Кроми — военно-морского атташе, обосновавшегося и бывшем английском посольстве в Петрограде.
Чекистам было необходимо связаться с Кромн под видом бывших офицеров, войти в одну из контрреволюционных офицерских организаций.
По совету Урицкого Шмидхен и Бредис стали посещать места сборищ контрреволюционеров.
Много ценных сведений сообщили они Урицкому о различных группах. Многих бывших офицеров, ставших на путь грабежей и налетов, помогли они разоблачить петроградским чекистам.
Но главное — они сумели выполнить и основное задание, полученное от Дзержинского. Они быстро сошлись с завсегдатаями латышского клуба, среди которых были члены контрреволюционной офицерской организации, связанной с морским атташе английского посольства капитаном Кроми. Вскоре заговорщики познакомили Шмидхена и Бредиса с английским разведчиком. Кроми искренне поверил в то, что ему удалось завербовать новых агентов для борьбы с Советским государством. С этого момента ВЧК знала все о «заговоре трех послов».
А комиссия Урицкого успешно продолжала борьбу с контрреволюционными организациями.
В мае 1918 года началось расследование по делу бывшего капитана царской армии Александра Фельденкрейца, задержанного Петроградским управлением уголовного розыска.
16 мая 1918 года Урицкий получил в ЧК материалы дознания уголовного розыска о незаконном обыске у гражданина Церса, произведенном якобы чекистами:
«Протокол № 8243
1918 года мая 13 дня в Петроградское Управление уголовного розыска явился гражданин Федор Яковлевич Церс, прож.: Троицкая ул., д. 15/17, кв. 406, и заявил, что сегодня в 11-ом часу дня к нему позвонил по телефону некто Фридман, в лицо его он не анал, последний обещал скоро к нему зайти на квартиру. Спустя немного времени в квартиру кто-то позвонил. Дверь открыл сам Церс, полагая, что пришел названный Фридман. В квартиру вошел к нему неизвестный господин и заявил, что он комиссар, должен произвести у них обыск, притом предъявил ордер, при сем прилагаемый, который налетчики ошибочно обронили в квартире. Вслед за вошедшим в квартиру вошли еще четыре человека в военной форме, вооруженные „наганами“. Церс хотел позвонить по телефону, справиться в подлинности комиссара. Тогда эти лица связали его, угрожая револьверами, перерезали телефонные провода и начали обшаривать квартиру, потребовали открыть хранилища.
Заявитель просит о производстве розыска похитителей и похищенного. Федор Церс».
Ниже в протоколе следовала приписка о том, что «1918 года мая 14 дня потерпевший Федор Яковлевич Церс к своему заявлению дополнил, что… при налете сначала ему было предъявлено удостоверение на имя тов. Ларионова на право производства обысков, ареста и конфискации ценностей, написано на бланке Чрезвычайной следственной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем от 25 марта с. г., № 725, за подписью Зофа».
Внимание Урицкого привлек прежде всего не факт ограбления, а использование при этом поддельных документов Петроградской ЧК. Не впервые ограбления со-вершаюся бандитами под видом обысков, производимых чекистами.
Знакомясь с документами по делу об ограблении Церса, Урицкий встретился с Менжинским, который еще работал тогда в уголовном секторе Комиссариата юстиции.
Внимательно, через лупу, рассматривают они ордер на обыск, оставленный грабителями на квартире Церса.
Урицкий вслух читает:
— «Поручается товарищу Ларионову произвести обыск у гражданина Ф. Я. Церса по Троицкой улице, № 15, квартира 406, реквизировать ценности и арестовать по усмотрению…»
— Подделано, — коротко заметил Менжинский.
— Бланк наш, но все остальное — фальшивка, — отозвался Урицкий. — Вытравили старые строчки кислотой и вписали свое.
— Помните «дело князя Эболи»?
— Помню. И то и это, безусловно, политическая диверсия. Враги хотят подорвать доверие к Советской власти, авторитет ЧК, веру в чекистов.
Моисей Соломонович нечасто выезжал на места происшествий, хватало и других забот. Но на этот раз он поехал сам.
Многоэтажный дом на углу Троицкой улицы и Щербакова переулка встретил чекистов закрытыми подъездами. В доме жили служащие иностранных концессий, и ранним утром им не надо было спешить на работу.
Богатый промышленник-концессионер Федор Яковлевич Церс был немало удивлен, увидев на пороге своей квартиры Урицкого.
Он начал сбивчиво рассказывать то, о чем Урицкий уже знал из протокола. Он не перебивал Церса, дал выговориться, затем стал расспрашивать о приметах грабителей…
Выйдя на улицу, Урицкий заметил сопровождавшим ого товарищам:
— Особо обратите внимание па «словесный портрет» грабителей. Судя по рассказу Церса, это все бывшие офицеры.
В управлении милиции Урицкого уже ждал начальник уголовного розыска Илья Тарасович Шматов. Минувшая ночь не прошла даром: на стол один за другим ложились листы донесений.
— Это сообщение инспектора Рыбакова о том, что Церс последнее время в английском торговом представительстве особым уважением не пользуется.