Светлая Русь. Сборник стихотворений
Шрифт:
Те, кто хочет по-новому жить.
Кулаков всех на Север сослали,
Состоятельных – прямо в Сибирь.
На защиту семей своих встали
Ванька Валенок, Лёвушка Хмырь.
И войной прёт родной брат на брата,
На отца руку поднял и сын.
Уничтожить, сгноить – цель собрата,
Каждый мнит, что лишь он господин.
А затем геноцид, травля слабых,
И в ГУЛАГ красно-белых, цветных,
До окраин
Так уж принято в царстве у них.
Не прощают обид те и эти
И берут, если можно, реванш.
За разруху никто не ответит –
Наш Российский развал, чисто наш!
Эх, Россия! Куда смотрят Боги?
Натерпелась от жуликов всласть.
И из танков в упор демагоги
Расстреляли Советскую власть!
04.2008.
Близнецы
Красавцы, гордость, крик души
Во много-много этажей.
При входе шумно, верх в тиши
И непривычно для ушей.
Внутри работа, суета,
Привычный оживленный ритм.
Для тысяч граждан США,
Для клерков, будничный режим.
Обычный день, у всех дела.
Стоят две башни-близнецы
Незыблемо, как столп, скала;
Стоят, как добры молодцы.
Одиннадцатое, сентябрь,
Обычный день. Вверху плывет
И вдруг врезается сквозь марь,
В стену гражданский самолет.
Взрыв, крики, пламя, дым и смрад;
Кто жив, кто мертв, переполох.
Там, в вышине, творится ад;
Мир вдруг ослеп весь и оглох.
Беда приходит не одна
И рядом завершил полет,
Лишь чернота в проем видна,
В соседней башне самолет.
Озноб по коже, кто был там,
Кто видел ужас с улицы.
Мгновенье века, шум и гам,
Горели башни-близнецы.
Застыло время, вой сирен;
Крик с высоты о помощи.
Террор, беда, век перемен.
Держава. Время немощи.
Осели дружно близнецы.
Возник и сгинул разом стон.
Живые люди, мертвецы,
Пыль, смрад, жара, бетон.
Покой не предвещал беды.
В руинах тысячи смертей.
И много утечет воды,
Чтоб пережить кошмар тех дней.
10.2005.
Боль
Секунду, минуту, и целые сутки
Свербит, колет, щиплет, как в ссадине соль;
Ни дня нет покою, поверь, ни минутки;
Засела и правит коварная
Играет на нервах, проникла мне в душу,
Не спрятать, как страус, от боли свой нос.
Я сам не сдаюсь и не плачу, не трушу,
Хоть боль распрямилась во весь длинный рост.
Засела в мозгу, в позвонках и печёнке;
Владеет всем телом поникшей души;
В тисках зажимает, исчезли силёнки –
Коварство больное в таёжной глуши.
Глаза из орбит вылезают от боли;
Терпеть мочи нет, но ведь надо терпеть;
Терпеть, выбираться из этой неволи,
Не то, можно запросто так умереть.
Сознанье не тухнет, всё вижу и слышу,
Хожу по хозяйству; она, как мозоль –
Сидит, заняла по-хозяйски всю нишу;
Терплю эту адскую страшную боль.
12.2007.
Вера
Захожу, словно в старый заброшенный век,
Словно в склеп или чью-то могилу.
Прекращает там время стремительный бег,
Бесполезно показывать силу.
Там грехи отпускают всем тем, кто грешил,
Кто был вором, пройдохой и плутом;
Кто в чиновничьем кресле без дела грустил,
Кто людей своей ложью опутал.
Там прощают невежд и калек, и лохов.
Отпускают грехи без разбору.
Так задумано было из дальних веков,
Может, прав был всевышний, нет спору.
Там, что день – то есть праздник великий, большой;
Там есть вера, посты, послушанье;
Поп без рясы бывает, ну, право, смешной,
Когда мчится в ночи на свиданье.
По утру поп украдкой с свиданья спешит,
Нет для сплетен, поверь, основанья:
Отпускал он в постели кому-то грехи,
Объяснял про азы мирозданья.
В храме божьем уютно, красиво, тепло,
Тишина, люди в чёрном склонились.
Вера. Храм. Русь. Наш Север. Большое село.
Помолились, как будто отмылись.
09.2008.
Вечность
Мне расскажи, где ночуют планеты,
Прячутся звёзды в безлунной ночи.
Веришь иль нет ты в плохие приметы?
Ну же, ответь и не стой, не молчи.
В небе звезда промелькнула, упала;
Быстро пропал ярко вспыхнувший след.
Знаю, что есть, но ничтожно их мало
В жизни хороших счастливых примет.
Ты в этом мире не можешь быть лишним,