Светлейший князь 3
Шрифт:
Рассказ Ванчи о том, как он стал Иван Ивановичем, очень меня развеселил и снял немного то напряжение, в котором я находился последние недели. Я естественно очень волновался за Лонгина, ни каких плохих сигналов и предчувствий у меня не было, но его очередная опасная и самое главное совершенно неожиданная, командировка была как снег посредине лета.
На следующий день с Усть-Уса прискакал гонец, что по Енисею к нам идет обоз из тридцати двух саней и одного возка в сопровождении двадцати казаков, по внешнему виду донцов. Ну раз идут донские
Мы с Панкратом и Леоновым к острову на Енисее подъехали чуть пораньше обоза. Поднявшись на мост, я в подзорную трубу хорошо разглядел и верховых, и сидящих в санях, и едущий посредине каравана добротный возок. Стоящий рядом Панкрат внимательно разглядывал в первую очередь казаков конвоя.
— Действительно донцы, ваша светлость. И видать недавно с Тихого Дона. Ведет их скорее всего урядник.
— Бери двух гвардейцев и встречай, — я подозвал Леонова, стоящего немного поодаль. — Афанасий Петрович, покажи где твои метки.
Леонов заранее промерил расстояние от моста и определил нужные ориентиры.
— Ориентиры все на нашем берегу, —показав на огромный кедр, он сказал, — это первый и главный ориентир. До него ровно триста саженей. Затем мы выложили из камней ориентир пятьсот саженей, — Леонов показал на высокую каменную пирамиду. — А вон те три кедра, это почти верста.
Пока мы говорили обоз, не доезжая до нас километра полтора, остановился и трое казаков направились к нам.
— С Богом, лейтенант. Встречай их, самое дальнее, напротив пирамиды.
Панкрат с гвардейцами поскакали навстречу казакам. Лед на Енисее был почти чистый и хорошо подкованные лошади чувствовали себя на нем уверенно. Леоновские гвардейцы и мой личный конвой на всякий случай изготовились к бою.
Ориентира пятьсот саженей наши парламентеры достигли раньше казаков. Они спешились и стали ждать гостей. Те остановились метрах в десяти, спешился только один и пошел навстречу Панкрату. В подзорную трубу я хорошо видел, как он идет широко улыбаясь. Вот и наш лейтенант пошел ему навстречу. Встретившись, они сорвали шапки, обнялись и приложились щеками. У меня сразу отлегло, эти люди нам не враги.
Через несколько минут шестеро всадников направились к нам. Обоз тоже возобновил движение. Из возка вышел пехотный офицер и пошел рядом.
Мы с Леоновым ожидали гостей на берегу, у кромки льда. Не доезжая десяти метров, гвардейцы и казаки спешились и старший из них вместе с Панкратом пошел мне на встречу. Не доходя как положено четырех шагов, казак остановился, а лейтенант Рыжов сделал еще шаг, приложил правую руку к краю шапки и вытянувшись в струну, четко доложил:
— Докладываю, ваша светлость. Идет обоз из желающих к нам переселиться. Сто двенадцать человек, половина староверцы. С обозом идет чиновник от окружного начальника капитана Аксенова, — однако, неплохой карьерный рост у господина Аксенова, из двенадцатого класса в девятый, еще один чин и высокоблагородие. — Везет императорские указы. Обоз сопровождает караул донских казаков. Окружному начальнику из Тобольска прислали сотню казаков
Панкрат опустил руку и сделал шаг в сторону, слегка обернувшись к стоящему сзади казаку. Тот шапку с головы рвать не стал, а как наш лейтенант вытянулся в струну, неловко бросил правую руку к шапке и радостно произнес:
— Здравия желаю, ваша светлость. Урядник Петров.
— Ваша светлость, это мой донской станичник, Василий Петров, — отрекомендовал урядника Панкрат. — Вместе с ним с Дона пришли. Я когда ушел, он остался в остроге, — Панкрат понизил голос и почти шепотом закончил. — Я про него, Григорий Иванович, говорил, что человек верный.
Я засмеялся:
— Время покажет лейтенант, — и сделал шаг навстречу уряднику. — Здравствуй, урядник. Кто от господина окружного начальника?
— Их благородие, подпоручик Чернов.
— Скачи к господину подпоручику, пусть поторопиться, вечереет уже. Надо засветло успеть дойти, судя по всему снегопад надвигается.
Леонов успел поставить за осень в Усть-Усе десяток домов-пятистенков. Таких удобств как в Усинске, в них пока не предусматривалось, но по сравнению с юртами это был огромный прогресс. Во всех домах было печное отопление по белому. В одном из таких домов поселилась семья Леонова.
Но первый построенный дом был выделен для общественных нужд и через три часа именно в нем мы принимали подпоручика Чернова. Мы, это я и лейтенанты, Афанасий Леонов и Панкрат Рыжов.
Принимали это слишком громко и пафосно, на самом деле мы просто в тепле и уюте ужинали. Императорские указы чиновник канцелярии окружного начальника вручил мне просто и буднично, когда мы встретились на берегу Енисея.
Императрица подписала указы именно в таких формулировках, как договаривались граф Малевич и господин Аксенов.
Глава 16
Я теперь официально Светлейший князь Российской империи Григорий Иванович Крылов. Всё, абсолютно всё, прощены и получили личную свободу. И даже более того, Усинская долина в обозначенных мною границах признается моим личным владением, княжеством Усинским, моя фамилия звучит как Крылов-Усинский. Законы княжества определяю только я. Подданным княжества может стать любой российский подданный за кого будет уплачено: фунт золота за пять человек независимо от пола и возраста и сословного состояния. Мне дано право выдавать паспорта княжества, которые действительны на всей территории империи, при выезде за пределы России можно будет получать имперский паспорт.
Канцелярия окружного начальника должна быстро и беспрепятственно выдавать разращения на переезд в Усинское княжество любому, кто обратиться за оным, кроме преступников, находящихся в розыске. Я имею право принимать в свое подданство любого, имеющего такое разрешение. Раскольники, власть российская употребила именно этот термин, будет пропускаться к нам только при подписании в Минусинске согласия единение с официальной церковью при сохранении своих обрядов, книг и традиций. Их в указе назвали «согласниками». Слово это мне понравилось и я, как говориться, взял его на карандаш.