Светлейший князь
Шрифт:
— Есть узкое место и несколько узеньких.
— Давай сначала про узкое место, — засмеялся Петр Сергеевич.
— Узкое место это пироксилин. То из чего он получается, Григорий Иванович назвал целлюлозой, — Петр Сергеевич, а затем и Яков пару раз поинтересовались про источник моих знаний, я их вопросы проигнорировал и предложил просто на практике проверять мои слова. Люди они были умные и все поняли с одного раза, тем более я однажды случайно услышал окончание разговора Петра Сергеевича с отцом Филаретом.
Подойдя однажды к храму, я услышал слова иеромонаха:
— Ваши сомнения
Я тихонько отошел от храма и окончания разговора не слышал, но до этого я несколько раз видел в глазах Петра Сергеевича какое-то смятение и сомнения, которые сразу же исчезли после его общения с отцом Филаретом. Кто разрешил аналогичные сомнения Якова я не знал, возможно, что он обошелся своими силами.
Вот и в этот раз Яков как должное упомянул целлюлозу, о которой я ему рассказывал.
— Она есть в хлопке и это самый простой способ. Она есть также в дереве, но способ получения из дерева очень сложный, — я молча кивнул, соглашаясь. — Поэтому выход один, налаживать торговлю с китайцами и держать наш способ производства в секрете. Я еще попробую использовать хлопчатобумажную ткань.
— Ты пироксилин получил сам или тебе кто-то помогал?
— Сначала все сам, когда разобрался с безопасностью, привлек Илью. Из хлопка, что есть, патронов сто пятьдесят должно получиться. Гремучая ртуть для капсюлей не проблема. Черного пороха у нас тоже немного, думаю патронов на триста. Свинца для такого количества пуль у нас хватит. Добычу свинца из наших руд я налажу, но это немного, пара пудов в год.
— Еще один товар для торговли с нами. Но это как я понимаю не узкое, а узенькое место.
Яков улыбнулся:
— Да согласен, это узенькое место. Донце гильзы патрона надо делать из меди, а саму гильзу из толстой плотной бумаги. Медь это тоже пока узенькое место. А самое узенькое это то, что пока все надо делать вручную. Надеюсь, нам удастся со временем придумать какую-нибудь механизацию, Лаврентий меня обнадежил. При стрельбе желательно использованные донца собирать.
— Петр Сергеевич, какие перспективы остальные ружья переделать?
— Потихоньку будем переделывать, сначала за штуцера возьмёмся. Хорошо, что у многих ружей и всех штуцеров калибр одинаковый. Я промерил все штуцера и ружья и отобрал одинаковые. Ружей штук семьдесят.
— А какой калибр получается,?
— Семь с половиной линий.
— Это получается, — умножить в уме не получилось, я быстро сделал это на бумаге. — Семнадцать с половиной миллиметров.
— Нам хотелось, чтобы и господин капитан присутствовали, — гвардейцы без проблем перешли на обращение товарищ, а вот остальным это давалось с трудом, Петру Сергеевичу в частности.
— у Ерофея Кузьмича большое событие, у меня язык не повернулся его с собой приглашать.
— Это мы уже наслышаны,
— Зато подарок какой ему будет, как ты Яшенька думаешь, обрадуется наш капитан таким игрушкам? — спросил дедушка Фома.
— Думаю от радости как дитя малое прыгать будет, — ответил Яков Фоме Васильевичу.
— Хорошо, это мы скоро увидим, будет прыгать али нет. А сейчас вы, Яков Иванович, — решил я вернуть разговор на грешную землю, — скажите мне вот что. Сколько вы снарядите патронов дня за три скажем.
— Если отложить всё, то сотни полторы. Штук пятьдесят пироксилиновых, как их надо называть,… второй номер, и первый номер штук сто. Идеально если бы этим сейчас занялся Лаврентий. Он гарантированно это сделает и нужное качество будет, а заодно, я просто уверен, придумает всю нужную механизацию.
— Хорошо, давай так и поступим. Твоя задача к понедельнику освободиться от всех дел и заняться золотом. Как только станет Енисей, мы должны снарядить торговый караван в российские пределы. Торговать нам по большому счету пора не чем, может статься так, что кроме золота у нас ничего не будет. Тесть мой правда предлагает корень нашего ревеня, Леонтий Тимофеевич уверяет, что наш ревень не хуже китайского. Но ясно это будет через несколько недель, когда выкопанные им корни высохнут. Так что золотишко нам не повредит.
— Сложную задачу ты Григорий Иванович, ставишь, — Фома Васильевич с сомнением покачал головой.
— Не спорю, но, — я сделал паузу и внимательно посмотрел на своих собеседников. — Золото здесь есть, это факт. Одно место мы знаем точно. Самородного тут, скорее всего, кот наплакал. В основном я думаю рудное и должно быть немного золотых песков, на одном из найденных самородков следы песка.
— Я тоже так думаю, можно даже сказать, уверен, что так, — согласился со мной Яков.
— Замечательно, что ты, Яков, согласен. Расклад такой. Скоро покров. Думаю будет первый снег. Лечь он сразу не ляжет, но зима близко. Недели за две-три ты должен найти выход золотоносной жилы, такой, что бы можно было его разрабатывать зимой. Ванча подъедет через два-три дня максимум. И в понедельник вы должны начать поиски. Людей бери сколько надо. А вот когда ты найдешь нужную жилу, а еще лучше золотой песок, мы попробуем интересную штуку. Сразу говорю, как точно это делать не знаю, но это должно работать.
Я подробно рассказал об идее горного инженера девятнадцатого века Петра Аносова, плавить золотоносный песок, он получал сплав с высоким содержанием золота, которое затем извлекалось с помощью серной кислоты. Я же предложил попробовать плавить любую золотосодержащую породу.
— Ты, ваша светлость, так уверенно говоришь, что здесь есть золото, объясни почему? Во многих горных местах иногда находят самородочки, но жил там не находят, — засомневался Фома Васильевич.
— Ты знаешь, Фома Васильевич, кем были первые русские люди, появившиеся в краях южнее Красноярска? — Фома Васильевич пожал плечами. — Так вот, господа, это были кладоискатели. Они находили древние курганы, раскапывали их и находили в них золото. И это золото было местным. И в нашей долине тоже есть курганы, до них правда чёрные копатели не добрались.