Светлейший. Отпуск не по плану
Шрифт:
— Подаем документы моей племянницы, Бэллочки. Ей как раз исполнилось семнадцать в день, когда вышел указ… Надеюсь, сможет показать хотя бы Рубиновый… А вы, Анна Николаевна, каким находите Петербург после стольких лет?
— Весьма шумным, — сдержанно улыбнулась матушка. — Надеюсь, ваша племянница покажет наилучший результат.
— И я, и я как надеюсь… Анна Николаевна, заезжайте к нам на чай! Я пришлю вам приглашение…
— Непременно! Благодарю.
С трудом отвязавшись от Цициановой, мы отошли поближе к дверям. Оказалось, что прямо возле входа разместили несколько
— Вижу, ты не в восторге от перспективы ехать на чай к этой Цициановой, — улыбнулся я.
— Потому что она начнет сватать за тебя или Виктора одну из своих дочерей, — понизив голос, ответила матушка. — Их род может прекратить существование в этом поколении. У обоих братьев Цициановых в браках рождались только девочки. Некому передать фамилию, а состояние придется поделить на приданое. Ситуация скверная для любой семьи. Вот они и пытаются выжать максимум из своего положения.
Да, это и правда было маленькой трагедией, тем более для княжеского рода с хорошей наследственностью Потенциала. Зато стало понятно, чего это так княгиня вцепилась в меня глазами.
— Номер регистрации двадцать восемь! — выкрикнула девушка в форме. — Двадцать восьмой номер. Николаев!
— Кажется, это для нас.
— Именно, — сверившись с конвертом, кивнула Аграфена. — Прошу, ваша светлость.
Помощница заставила людей расступиться, и мы, показав сотрудникам конверт, вошли в огромный холл.
Да уж, сразу было видно, что Павел Петрович, да упокоится его душа с миром, строил замок для себя любимого. Государь фанател по Мальтийскому ордену и рыцарской культуре, и сейчас мне показалось, что я очутился не в столице России, а Западной Европе.
— Ваша светлость, — молодая сотрудница в форме поклонилась нам. — Прошу следовать за мной в третий кабинет.
Она повела нас по длинному коридору с рядом окон, выходивших во внутренний двор. Он имел форму неправильного восьмиугольника и больше напоминал тренировочный плац. Сейчас вообще было трудно представить, что Михайловский замок некогда занимал Инженерный университет. Обстановка здесь была скорее военной — люди в мундирах, полный аскетизм, по коридорам бродили караулы…
Остановившись перед кабинетом с серебристой табличкой, безымянная девушка жестом пригласила нас войти.
— Прошу вас.
Она осталась снаружи, а мы с матушкой и Аграфеной вошли внутрь. Это оказалось относительно просторное помещение, больше походившее на учебный класс в какой-нибудь гимназии. Несколько шкафов, ряды столов, доска. Только столы были составлены в виде буквы «П».
Во главе этой конструкции расположился суровый мужчина лет пятидесяти с седыми висками. По обе руки от него восседали две дамы — одна примерно ровесница мужчины, вторая была совсем молоденькая и явно подавляемая авторитетом старших коллег — она даже глаз на нас не подняла, когда мы вошли.
Я прочитал табличку: «Туренин Леонид Александрович».
— Добрый день, ваша светлость, — Туренин обращался не ко мне, а к матушке. — Прошу, располагайтесь. Позвольте взглянуть на документы.
Матушка уселась, извлекла из сумочки увесистую папку и положила на стол перед… членом приемной комиссии? Испытателем? Я с удивлением понял, что не выяснил, как правильно должна называться его должность.
Мелким шрифтом на табличке было выведено: «сотрудник комиссии по проведению Испытаний». Как-то длинно. Пусть будет испытатель.
Взяв папку, Туренин принялся неторопливо переворачивать листы, поглядывая на меня. Тянул время и пытался заставить меня понервничать. Ну уж нет, господин испытатель, меня такими дешевыми трюками не возьмешь. Придумайте что-нибудь поинтереснее.
— Леонид Александрович, могу ли я сесть? — Как ни в чем ни бывало спросил я.
— Разумеется, Алексей Николаевич.
Испытатель передал некоторые листы помощницам, и дамы принялись вносить записи. Одна достала что-то вроде папки для личного дела и принялась ее заполнять, а вторая пошла снимать копии с документов.
— Итак, по отцовской линии Сапфировый ранг, по материнской — Изумрудный, — Туренин поднял на меня пронзительные серые глаза. Ну точно бывший военный, судя по взгляду и выправке. — У вас многообещающее досье, ваша светлость. Следует определить вас в группу посильнее.
— Мне стоит обрадоваться или испугаться, Леонид Александрович?
Испытатель позволил себе усмешку.
— Зависит от степени вашей уверенности в себе, Алексей Иоаннович. Впрочем, семья у вас необычная, и я ожидаю, что вы тоже окажетесь интересным кандидатом. Хотя здесь, в этих стенах, нас не интересуют вопросы крови и фамилии. Нам важно лишь то, на что способен человек как маг.
— Это обнадеживает.
— Как вы сами оцениваете свой Потенциал на данный момент?
Хитрый жучара! Думаешь, я так сразу тебе все и выложу?
Я пожал плечами.
— Полагаю, примерно на уровне Сапфира… Быть может, немного выше. Я упорно готовился.
— Хорошо. Элла сейчас закончит подготовку документов. Дальнейший сценарий следующий. Мы вышлем вам приглашение с датой и временем проведения вашего личного Испытания. Затем, когда все будет завершено, вы узнаете вердикт на месте. И еще некоторое время потребуется для оформления соответствующих документов и символов. Если вы будете подходить под требования для кандидатов в Специальный корпус, вам об этом сообщат.
Мы с матушкой одновременно кивнули.
— Все ясно, благодарю.
Молоденькая девушка тем временем сняла все копии, сделала опись и вернула нам папку.
— Благодарю за визит, — сказал Туренин и поднялся, чтобы нас проводить. — Оставайтесь в городе, пожалуйста.
— Конечно.
— Добрый вечер, господа! Чем могу помочь?
Администратор ресторана встретил нас, едва швейцар открыл для нас двери в ресторан.
— Здравствуйте. Я заказывал столик на двоих на фамилию Николаев, — улыбнулся я.