Светофор для музы. Сборник рассказов
Шрифт:
Обиду на Бродягу сохранила только Пустышка. Непоследовательное поведение людей всегда вызывало у нее недоумение, досаду и головную боль. Поэтому каждый раз, когда Бродяга появлялся в городе, она старалась меньше посещать публичные места, чтобы снизить вероятность их встречи.
Вот и сегодня в дождливый прохладный день, узнав о его возвращении, Пустышка отказалась идти на собрание женского клуба в библиотеку, а вместо этого решила погулять по парку. Ей нравилось шагать по дорожкам, усыпанным желтыми листьями, слушать стук капель по куполу зонта, чувствовать, как ветер колышет ее волосы. Бродя по парку,
Дойдя до пруда, Пустышка убрала зонт, достала из сумочки булочку и принялась крошить ее, чтобы приманить лебедей. Но птицы были далеко от нее и не могли воспользоваться угощением. Тогда девушка направилась к деревянному помосту для лодок, чтобы подойти ближе. План удался, птицы ее заметили и, громко хлопая крыльями, поплыли к мосточку. Пустышка увлеклась, бросая крошки подальше от края настила, ее нога неловко соскользнула с мокрых досок, и девушка упала прямо в воду.
Пустышка не умела плавать. Пальто быстро намокнув, своей тяжестью стало тянуть ее под воду:
– Помогите! – в ужасе закричала Пустышка.
Лебеди подняли шум, из последних сил девушка закричала еще раз:
– Помогите!
И тут же она услышала громкий всплеск рядом с собой. Твердая рука подхватила ее за талию и подняла над водой.
Когда Бродяга вынес Пустышку на берег, она была без сознания. Очнулась она уже в больнице, рядом с ее постелью сидела медсестра.
Когда Пустышка узнала о том, что ее спас Бродяга, сначала она раздосадовано подумала:
«Я ведь не пошла в библиотеку, чтобы не встретить его!».
Но чуть позже она улыбнулась и сказала:
– Как хорошо, что он вернулся именно в этот день.
Осеннее вдохновение
Лирик очень любил осень. Ему нравилось гулять по парку среди огненных островков рябин, желтых берез, зеленых осин. Любуясь яркими красками деревьев, он погружался в состояние задумчивости. Рифмы и строки возникали в его сознании, складывались в четверостишья, увлекая его в вымышленный романтический мир поэзии.
Особенным удовольствием было для него бродить по аллеям, засыпанным увядающими листьями. Он специально забирался в дальние уголки парка, куда дворники еще не добрались со своими метлами. Лирик намеренно немного подволакивал ноги, чтобы зацепить ботинками больше листьев. Он шел, разгребая подошвами сухие листья, словно прокладывая среди них путь. И его мысли уносились к воспоминаниям юности, поре первой влюбленности, состоянию безмятежного счастья. От воспоминаний он постепенно переходил к сочинительству и в результате, каждый год одновременно с приходом в город первого снега, Лирик являлся в издательство с новым сборником романтических произведений.
Но в этом году Архитектор, с благословления Мэра, преподнес ему неприятный сюрприз. В городском парке затеяли масштабную реконструкцию, запретив жителям его посещение.
Лирик, не имея доступа к вдохновляющим его пейзажам, потерял покой. Даже присутствие Музы не приносило ему желанного состояния творчества. Он захандрил, перестал писать и совсем не выходил из дома.
На заседании женского клуба Муза поведала подругам о постигшей его неприятности.
– Дорогая, не волнуйтесь, –
– Это вряд ли получится, – высказала сомнение Медсестра, – я слышала разговор Доктора с Архитектором. В парке прокладывают новые дорожки, гулять там сейчас просто небезопасно. Садовник, например, который участвует в реконструкции сквера, уже приходил к нам с травмой колена.
– Так, может быть, ему стоит прогуляться в оранжерею к Садовнику? Там ведь столько прекрасных растений! – предложила Ева.
– Мы уже пробовали, – вздохнула Муза, – стало еще хуже. У растений Садовника вечное лето, а ему нужна осень!
– Простите, – вдруг заспешила Пустышка, – совсем забыла – я опаздываю на примерку.
Девушка ушла, а дамы еще долго продолжали обсуждать проблему Лирика и пытались найти какой-нибудь выход.
Когда поздним вечером огорченная безрезультатным походом в женский клуб, Муза вернулась в дом Лирика, она была приятно удивлена. От понурого страдальца не осталось и следа. Напротив, он был собран и воодушевлен, листы бумаги только и отлетали от печатной машинки – с такой скоростью он стучал по клавишам, спеша записать переполнявшие его строки.
– Что случилось? – хотела спросить Муза, но осеклась. Она уже знала ответ. На камине стояло несколько огромных букетов из ярко-красных, желтых, бордовых листьев.
Медсестра, открывая дверь своего дома, услышала телефонный звонок. Войдя в квартиру, она подняла трубку:
– Срочно в больницу, у нас травма, – раздался голос Доктора, – Пустышка подвернула ногу.
Перемена внешности
Прекрасная Незнакомка часто меняла свою внешность. Из гламурной блондинки, она могла на месяц-другой преобразиться в рыжую бестию, а потом стать вдруг роковой брюнеткой, спустя несколько недель она уже примеряла имидж строгой деловой женщины и т.д. и т.п.
В городе все привыкли к таким переменам. Встречая Незнакомку в новом образе, они все-равно узнавали ее, и даже если не узнавали, то понимали, что кроме нее это и быть никто не может. Большинство жителей принимали это, как явление, само собой разумеющееся. Но некоторые ученые умы находили его интересным предметом для изучения. Однако, учитывая независимый и решительный характер Незнакомки, все их исследования носили теоретический и наблюдательный характер.
Учитель, например, с переменным успехом прогнозировал качество грядущих перемен, предсказывал, какой будет новая внешность, исходя из настроения Прекрасной Незнакомки, ее социальных контактов и погоды.
Физик же предпринимал безуспешные попытки вывести формулу зависимости даты преображения от множества внешних факторов.
Доктор вел записи особенностей организма Прекрасной Незнакомки в ее учетной карточке, он накопил уже солидную статистику, но пока не знал, что с ней делать.
Лирик, как настоящий поэт, не пытался анализировать происходящие перемены, он без устали восхвалял прелести и достоинства каждого нового образа Прекрасной Незнакомки.
Студия Художника была заполнена портретами Незнакомки, с каждым годом их становилось все больше, и он уже в серьез подумывал о персональной выставке этих работ.