Светолов Том 1 и Том 2
Шрифт:
«Необычные» это мягко сказано. Вопящая меломанка, злобная мегера, холодная безэмоциональная ледышка, затюканная тихоня, агрессивный драчун, до одури вежливая милашка... Разве что о Кими я пока не мог ничего толком сказать, но одного только ее двуличия, о котором говорила за завтраком Валери, уже хватало.
Получается, я тоже в чем-то необычный...
Ага, действительно — в чем бы это? Уж вряд ли в том, что попал сюда из другого мира, попутно скинув половину возраста!
— Ладно, че... Хрен с ним со Светом. — чуть не проговорился я в очередной раз. В конце концов, он же лишь следствие. А что причина? Откуда появились ноктусы? Рангоны? Лоа? Что такое заражение и как оно работает?
— А
— Например?
— Да те же корпорации... Они же откуда появились?
Я покачал головой, показывая, что не имею понятия.
— Они ведь существуют не один десяток лет. Я про самые крупные, разумеется. «Арамаки», «Верпен», «Страут» — что это за названия? А это ведь фамилии. Фамилии тех первых, кто взял Свет под контроль и использовал его как защиту от ноктусов и их проявлений. Те, кто нашел и открыл астриум, те, кто поставили на поток его добычу. Само собой, они не могли не подняться с такой-то предысторией. И, когда в кратчайшие сроки эти корпорации возвысились над Городом, во всех смыслах этого слова, после того как какая-никакая защита была обеспечена, они ударились в изучение произошедшего. Они отсылали экспедиции в ноктусы, они пытались ловить и изучать рангонов и лоа, они пытались препарировать зараженных людей — но все тщетно. Практически никакие методы научного подхода не давали результатов — все подопытные либо переставали существовать еще в процессе изучения, либо приносили такие крупицы информации, что совершенно не оправдывали потраченные на них усилия. В конце концов, корпорации свернули свои исследования и перенаправили ресурсы на то, что уже было известно и что работало — на астриум и Свет. Только у «Верпен» остался исследовательский центр, но и он в скором времени перестал существовать после того, как район его базирования практически полностью поглотил ноктус двадцать лет назад.
— Был свидетелем?
— Нет, что ты. Я был далеко от того района. Но новости тогда разлетались как на крыльях, поэтому очень скоро в курсе был весь мир.
— И ты это запомнил?
— У меня вообще с памятью все отлично, несмотря на возраст. — усмехнулся Птичник. — Я помню, как «Арамаки» изолировали целый район, зараженный во время прорыва, и уничтожали в нем зараженных на протяжении недели. Я помню, как «Верпен» допустили аварию на своей фабрике Света, из-за чего и случился тот прорыв... Я даже, — представляешь! — помню то время, когда астриум раздавали бесплатно.
— Серьезно? — удивился я. — Такое было?
— Да, всего каких-то пятьдесят лет назад правительство раздавало астриум бесплатно. Выкупало его у корпораций, которые организовывали за ним рейды, и раздавало населению. Пытались даже создать собственных мотыльков, чтобы избавиться от корпораций, но оказалось, что они не способны конкурировать по уровню дохода.
— И что потом?
— А ничего. Пока правительство пыталось удержать вместе расползающееся человечество, корпорации делали деньги на разных аспектах защиты от ноктусов. Делали деньги и предлагали эти деньги просветленным людям, формируя свои собственные маленькие армии из солдат со сверхспособностями, недоступными обычным людям. Как итог — правительство стало полностью зависеть от корпораций и утратило доверие людей. Работать на корпорации стало выгоднее, чем где-то еще. Для работников корпораций даже астриум остался бесплатным... Ну, почти бесплатным.
— Почему вообще его сделали платным?
— Потому что могут себе это позволить. — Птичник пожал плечами. — Когда правительство остается не способно снабжать астриумом население бесплатно и остаются лишь корпорации, которые делают это за деньги — не остается выбора. Кроме того, для корпораций дополнительная выгода в том, что они
— Но у людей же есть выбор. — я скосился на Птичника.
— Есть. — улыбнулся тот. — Но не все готовы его делать. Светлячки официально вне закона, ну, вернее, вне закона их деятельность. И люди думают, что любая связь с ними незаконна тоже. Это небезосновательно, но не вполне соответствует действительности... Впрочем, переубедить никого ты все равно не сможешь. Или у людей нет денег и они берут серый астриум от светлячков, или у людей полно денег, и они берут официальный у корпораций, или у людей опять же нет денег и они вливаются в корпорации, чтобы иметь возможность выжить.
— Получаются корпорации зла какие-то. — хмыкнул я.
— Сложно назвать злом то, что поддерживает какой-никакой порядок в этом мире, согласись. А если это и зло, то явно меньшее. Даже минимальное.
— И что, никого не волнует, что человек, у которого нет денег на астриум превратится в рангона? Разнесет пол-города и кого-то убьет?
— А ты хотел бы превратиться в рангона?
— При чем тут желание? — удивился я. — Если у тебя просто нет выбора. Нет денег на астриум, даже на серый, и неоткуда его взять.
— Астриум стоит считанные люксы. — покачал головой Птичник. — Поработав месяц грузчиком в каком-нибудь занюханном баре, можно купить астриума на полгода. Серого, конечно, белый подороже будет. В любом случае, это не такие деньги, чтобы на их невозможно было банально наклянчить у прохожих.
— И все равно непонятно. Это все равно деньги, которые так же требуется тратить и на что-то другое. Без одежды замерзнешь, без еды и воды умрешь, а без астриума? Превратишься в рангона? А чем это чревато? Почему все думают, что это страшно? Ведь никто же из превратившихся не рассказал, что это жутко и главное — что именно в этом жуткого?
— Сразу видно человека, который не испытывал астриумного голодания. — усмехнулся Птичник. — Да, ты прав, астриум не вызывает привыкания и не требуется для жизнедеятельности, во всяком случае, без него не умрешь. Но если не принимать его слишком долго, человек перестает спать. Он просто не может это делать. Его мучают кошмары, в которые он проваливается, как в болото. Его мозг и тело не отдыхают, и проснувшись, он чувствует себя еще более уставшим, чем был, когда ложился спать. И с каждым днем это лишь нарастает. В конечном итоге, некоторые, кто послабее здоровьем, не просыпаются вовсе. Некоторые — сходят с ума. Остальные берутся за голову и ищут любые способы прекратить эту пытку.
— Похоже на то, что мне рассказали про перерождение после касания. — пробормотал я.
— А это оно и есть. — кивнул Птичник. — Излучение ноктусов это и есть касание лоа, или там, рангона, только намного менее концентрированное. Нужно подвергаться ему очень долгое время, чтобы перейти ту черту, за которой уже не будет возврата.
— Нет возврата... — эхом повторил я. — Значит, тот же астриум не способен остановить заражение?
— Если человека уже заразили — нет. — Птичник невесело покачал головой. — Это было первое, что пробовали «Арамаки» и «Верпен» — купировать заражение астриумом. Не вышло, конечно. Максимум, чего они добились — облегчение симптомов, и только.
— Как-то даже не верится, что они бросили это занятие. — вздохнул я. — Они могли бы спасти тысячи, да что там — миллионы жизней, если бы нашли лекарство от заражения! А они просто перестали его искать.
— Это корпорации. Им важна прибыль. Если какое-то предприятие успело поглотить больше денег, чем могло бы принести хотя бы в теории — его закрывают. Так устроен рынок. Так устроена современная жизнь.
— А правительство? Осталось же правительство, они почему этим не занимаются?