Светоносец. Трилогия

Джонсон Оливер

Пенье духов, быстрое и энергичное несколько мгновений назад, замедлилось и стало тихим, Аланда почувствовала, как на нее опускается дремота, и подумала о том, как замечательно было бы опереться головой, хотя бы на мгновение, на подголовник за ней. Ее голова опустилась на него, и она почувствовала, что к ней прикоснулся лес и стал убаюкивать ее, как мать, которая берет спящую головку своего ребенка в руки и поет ему песни о давно прошедших днях. Она почувствовала, как медленно и плавно скользит по темному склону, и она заснула, таким глубоким и спокойным сном, каким не спала ни разу за последние семь лет.

Аланда проснулась: ее голова лежала на том самом упавшем дереве, на котором она

сидела на поляне, окруженной кольцом сожженных молнией дубов; посох она сжимала в руке. Садящаяся луна все еще висела над лесистым кряжем на востоке, и она сообразила, что прошло всего несколько секунд. Это было только видение — тем не менее сковывающая ее слабость исчезла. Она в очередной раз поразилась силе посоха — она почувствовала, насколько освежил ее магический сон, которым она заснула, несмотря на то, что хотела немедленно идти дальше. Она должна найти остальных и рассказать им то, что она узнала во сне: луна является ключом к воротам Лорна.

Аланда встала на ноги и полезла на гору. Посох опять ярко сиял, и благодаря ему она легко шла дальше, хотя луна уже села за кряж, оставив за собой на небе только послесвечение. Она дошла до места, где дорога раздваивалась. Одна тропа, более широкая, поворачивала направо, а потом устремлялась резко вверх, прямо на вершину, другая шла вокруг горы на юг по пологому склону, с нее была видна долина реки, текущей далеко внизу. Сквозь стволы нарядных деревьев впереди, она видела, что весь склон горы покрыт холодным белым туманом. Волк опять стал нематериальным, превратился в туман и ищет ее. Аланда уже собиралась пойти налево, когда почувствовала, что посох уколол ее в руку, как будто требуя, чтобы она избрала вторую, опасную дорогу. Почему? Она было испугалась, но вспомнила, что посох верно вел ее из Годы — надо подчиняться. Она повернула на развилке направо.

Воздух стал заметно холоднее, прямо перед ней стволы елей заволок плотный, заглушающий звуки туман. Аланда шла через самую гущу тумана. Но посох освещал дорогу и удерживал ее от смертельного падения в пропасть справа. Земля под ее ногами была усыпана кристалликами льда, лопавшимися с громким треском, когда она наступала на них. Между деревьями свисала гигантская паутина, ее бело-стальные нити казались сделанными из металла, а с покрытых льдов веток свисали странные ледяные плоды, похожие на гнезда исполинских ос.

Откуда-то спереди донесся вой, и в воздухе закружились толстые кристаллы снега, еще более сухие, чем пепел на ее губах. Она увидела вспышку красноватого света, быстро потухшую, и услышал что-то вроде свиста, слабо донесшегося до нее через сильный снегопад. Несмотря на страх, она шла вперед, стряхивая снег со своих глаз. И опять воздух стал плотным и едким, окрасился в желтый цвет, запахло гниением и разложением.

И тогда Аланда увидела его. Существо, такое же высокое, как и окружающие ее деревья, застыло, изогнувшись, поперек дороги: наполовину человек, наполовину волк, оно стояло на задних лапах, вытянув вперед две когтистые руки. Кем бы Фенрис не был раньше, теперь он преобразился, приняв человеческую внешность, которая, быть может, когда-то была его, перед тем, как он родился в Черном Пруде. И он был так высок, что выглядел так, как будто занимал все место между землей и небом.

Ее ноги, казалось, обрели собственную жизнь: она продолжала идти, приближаясь к Фенрису все ближе и ближе. Но волк не глядел на нее: его замораживающее дыхание обжигало черную землю перед ним. Он выбросил вперед свои скрюченные пальцы, и земля перед ним в тот же миг покрылась паутиной инея. И тогда она увидела фигуру, отчаянно пытавшуюся сбросить с себя ледяные узы. Вспышка красного света осветила внутренность паутины, и она увидела, что это такое:

свет Зуба Дракона, Джайал. Но лед уже сковал молодого Иллгилла, свет меча был слабым и туманным, как если бы шел издалека. Пока она смотрела, волк глубоко вдохнул холодный воздух, собираясь убить жертву.

Но прежде, чем он выдохнул из себя смерть, Аланда описала посохом в воздухе полукруг. Поляну и волка залил сильный белый свет, создание повернулось, в его глазах сверкнул адский огонь, челюсти напряглись, едкая слюна полилась изо рта, обжигая землю. Свет, казалось, остановил время: снежинки замерзли в полете, ветер, который только что дул, мгновенно умер.

И тогда Аланда посмотрела вверх, выше оскаленных челюстей. Туман убегал от ее взгляда, создавая тоннель, ведущий в небо. Там были звезды, дом далеких богов, они сверкали через застывший в воздухе снег и неподвижные ветки деревьев. Она нашла одну из них: Сириус, Собачья Звезда, самая яркая звезда на небе. Душа Аланды устремилась вверх, через пространство, через многослойную голубизну и пурпур неба, все выше и выше, пока земля не осталась далеко внизу. Глубочайшая темнота пустоты окружила ее, звезда сверкала все ярче и ярче, до тех пор, пока она не оказалась перед движущимися желто-оранжевыми газовыми облаками, облаками, которые посылали огромные сгустки пламени через тысячи миль пустого пространства, а потом перед ней не было ничего, кроме звезды, и она потянула ее огненную силу в посох…

Белый свет вырвался из него, чистый свет, нагретый до температуры, которую человек не в состоянии представить. Через долю секунду, в мгновение ока, раскаленный добела свет ударил в бок волка, вспыхнуло белое пламя. Аланда мгновенно закрыла глаза, но яркий свет все равно обжигал, внутри ее сознания горел огонь.

А потом тишина. Когда она открыла глаза, волк исчез, снег испарился. Хотя лес вокруг нее остался замерзшим, она почувствовала дыхание теплого воздуха на своей щеке. Вернулся ветер с севера и лед начал таять; талая вода с легким стуком падала с окружающих деревьев, как будто шел дождь.

Аланда поторопилась вперед, на поляну. Там, на коленях, стоял Джайал, к его руке примерз меч, в том самом положении, когда он пытался нанести последний отчаянный удар. Несмотря на то, что после взрыва деревья уже таяли, его лицо, оружие и одежда были покрыты толстым слоем инея, он не шевелился и не дышал, и вообще был похож на серую статую.

Аланда встала на колени и положила посох на землю рядом с собой, хотя и почувствовала, что жизнь начала утекать из нее, как только она выпустила его из рук. Она положила руки на замерзшие щеки воина. Северный ветер сдул иней и ее пальцы ощутили мрамор: холодный, как сама смерть. Ее охватила паника — неужели она его потеряла? Не опоздала ли она? Ее пальцы зарылись под воротник кольчужной рубашки, нащупывая сонную артерию — вот она, а едва заметный пульс, который уловили ее замерзшие пальцы, сказал ей, что он пока жив, но только пока.

Магия выкачивала из нее последние капли жизни, но она знала, что должна действовать быстро. Хотя теплый ветер из Лорна вернулся, Аланда знала, что он не успеет спасти Джайала: надо призвать другие силы. Несмотря на холод, все еще медливший на поляне, она сняла с себя плащ, подставив сырости свои слабые старые кости. Аланда подняла плащ повыше — невидимые атомы должны подчиняться ей! — и теплый ветер ударил в него, плащ раздулся, наполнившись живительным теплом. Она закрыла глаза и связалась с ветром, умоляя его вернуть тепло в замерзшее тело Джайала. Плащ стал похож на парус и едва не унес свое легкое, как у птицы тело в небо, но удержала его за кончики, как если бы он был упрямым и непокорным созданием, которое надо приручить. Она потуже обернула плащ вокруг плеч юного рыцаря.