Светорада Золотая

Вилар Симона

– Ты же не хочешь, чтобы весь народ обсуждал, насколько непорочной досталась жениху его будущая княгиня, – сказал он. В его неизменно вежливом и спокойном тоне вдруг прозвучало что-то жесткое, страшное. – Ведь было же условлено с Эгилем, что ты достанешься Игорю девственницей. А теперь, после этой истории с похищением… Которого, возможно, и не было, а просто ты сама пожелала сбежать с Гуннаром…

– Но это неправда! – вскрикнула Светорада, и долго сдерживаемые слезы предательски потекли у нее из глаз.

В стороне, там, где на лавке у стены сидел Игорь, послышался негромкий смешок. И почему-то это особенно рассердило княжну и вернуло ей силы.

– Вы

можете опорочить меня на весь свет, – вскинула она голову, – можете ссылаться на договор, однако именно Игорь, жених мой обрученный, виноват в том, что меня похитили. Где он был, когда уехал невесть куда, не позаботившись о моей охране? Остался бы со мной, и не случилось бы ничего.

– Ну и ну! – даже вскочил со своего места Игорь и подошел к ней так стремительно, что огонек свечи заметался, а княжна невольно втянула голову в плечи. Ей показалось, что жених вот-вот ударит ее.

– Игорь, пойди принеси нам квасу! – резко осадил молодого князя Олег.

Тот так и застыл.

– Что?..

– Остынь, говорю. И квасу принеси.

Когда Игорь вышел, сердито хлопнув дверью, Олег склонился к княжне и положил свою большую сильную ладонь на ее сцепленные руки.

– Вот что я скажу тебе, княжна. Я ведь недаром слыву вещим, и мне было видение: ты никогда не будешь править Смоленском. Более того, твоя судьба даже не связана с Игорем, а сплетена с кем-то другим. Со Стрелком – знаешь такого?

Светорада вскинула глаза, бурно задышала, блики света заскользили по золотому шитью на груди. Олег продолжал:

– Может, я и ошибался, но я не зря настаивал на том, чтобы этот лихой парень состоял при тебе. Вот, думал, кто поможет и с девушкой, немилой моему воспитаннику Игорю, и со Смоленском. Ну а уж что ты достанешься Игорю непорочной… в это я никогда не верил. Ибо не такая княгиня нужна ему.

Светорада смотрела на князя почти со страхом. Даже слезы высохли, только в горле стоял сухой ком, мешая дышать. Ей понадобилось немалое усилие, чтобы произнести:

– Возможно, тогда ты, Олег Вещий, знал и то, что моего отца отравят вместо тебя? Не будет сильного и могущественного отца-заступника – и его детей можно тогда прижать, как и сам вольный Смоленск? А может… Может, ты и отравил Эгиля Золото, чтобы все по-твоему вышло?

Олег глядел на нее, и его глаза становились страшными. А рука сжала ее ладони так сильно, что ей стало больно.

– Я не настолько могущественный волхв, чтобы предвидеть подобное, – сказал он глухим и далеким голосом. – Однако я не горевал, когда так вышло с Эгилем, – это верно, ибо он был силен и прославлен. Не сильно сокрушался, и когда твоя мать, Гордоксева Смоленская, вдруг пожелала уйти за мужем. Да, мне это было на руку, и я возблагодарил богов за помощь. Но вот чего я не ожидал – что самая младшая в роду Эгиля Золото станет мне поперек дороги.

– А вы разорвите обручение! – вскинулась княжна. – Я уеду в Смоленск и…

– И поднимешь город против нас? – Брови Олега сурово сошлись к переносице. – Этому не бывать!

Лицо Олега, его голос, весь его облик говорили о каменной решимости поступить по-своему. Он глядел на Смоленскую княжну, испуганную, жалкую, но по-прежнему непреклонную. И во взгляде князя появлялось странное спокойствие.

– Вот что, Светорада, я не желаю смуты на Руси, не хочу, чтобы твое упрямство вызвало волнение в Смоленске. У нас с тобой разная правда. Тебе нужно могущество Смоленска, мне – всей Руси. Мне надо, чтобы города почитали как свою столицу, так и своих князей. Я не лишу Смоленск его торговых

вольностей, однако сей город отныне будет подвластен мне, будет поставлять столько дани и столько войска, сколько от него потребуют. И уж если я не могу разорвать брачный договор между тобой и Игорем… Сама-то ты только того и хочешь, вон даже обручальное кольцо жениха где-то потеряла. Да, я готов объявить вас с Игорем мужем и женой, но, сама понимаешь, каково тебе будет с ним, если ты не скажешь того, что велю. А уж со Смоленском я как-нибудь управлюсь. Объявлю людям, что ты потеряла девственность перед свадьбой, а если смоляне начнут выражать недовольство… Когда-то этот город достался мне миром, теперь же я готов и кровь пролить!

– Мои братья не позволят!

– Кто? Да, кто из них? Асмунду я пообещал сделать его первым советником в моей Думе, править всей Русью из самого стольного Киева. К тому же ты сама сказывала, что Асмунд хочет жить полнокровной жизнью и скорее сделает то, что велю я, нежели его своевольная дерзкая сестрица. Да и слово Ольги для Асмунда не последнее, а она – мой человек. Ну а Ингельд… Это ведь он упустил тебя, на нем лежит вина. И поэтому он будет молчать. Игорь-то получает подпорченную невесту из-за несообразительности и по недосмотру Ингельда. По договору ты должна будешь покаяться перед смолянами, за то, что не уберегла себя, и сказать, что именно по этой причине они и переходят под власть Киева.

– А если наш с Игорем договор разорвать? Я ведь все равно не скажу, что добром отдаю вам Смоленск. А вот если отпустите меня… Что ж, может, тогда я и подумаю, как отблагодарить вас за дарованную свободу.

Олег устало вздохнул. Как же она все-таки глупа! Игорь никогда не объявит о своем желании расторгнуть помолвку, дабы не возвращать Смоленску деньги, потраченные на откуп для угров, а если Светорада сама пожелает расторгнуть заключенный для нее родителями договор… Да кто ей позволит проявить свою волю-то? Княжна у них в руках, и они не упустят ее, как и сам Смоленск, оказавшийся нынче без правителя.

Стукнула дверь, – это вернулся Игорь. Стоял в дверях, держа перед собой большой жбан с квасом и переводя взгляд с Олега на Светораду. Эти двое замерли, будто перед прыжком. Олег был могуч и грозен, а Светорада… Такая хрупкая, с пышными, льющимися по спине волосами. Прямо цветочек. И этот цветочек смеет упрямиться и противостоять воле самого несокрушимого Олега!

– Не хотел я для тебя зла, княжна, – негромко произнес Олег, и во взгляде его появилось сожаление – Но ты сама себе враг. Могла бы сговориться со мной, могла найти защиту во мне, а не в далеком сейчас для тебя Смоленске. И сама бы тогда в почете была. А теперь… Горько мне это говорить дочери Эгиля Золото, но у нас только один выход – сломить тебя. А правительницей и княгиней ты станешь, только если Игорь сам тебе в ножки поклонится. Веришь ли ты в это?

С этими словами Олег поднялся, шагнул к двери и в полутьме едва не налетел на Игоря. На миг задержался.

– Она твоя просватанная невеста, что бы там ни было. Можешь тешиться ее красой, но воли не давай. Ибо она упряма и может натворить бед.

И вышел стремительно.

Светорада осталась сидеть. Ей было страшно. Она понимала, что теряет все, что участь ее будет горькой. Ах, лучше бы она совсем исчезла, пропала, как призрак в лучах солнца. Ее желание остаться послушной воле покойных родителей и предъявить свои права на Смоленск ничего не значит для этих людей… князей Руси. И это было реальностью. А ее упрямство… Она и впрямь так только бед натворит.