Светская львица за одну ночь
Шрифт:
Уайет выскочил из-за стола и крепко обнял мать, приведя ее в сильнейшее изумление.
— Я усвоил урок, — пообещал он, от волнения с трудом выговаривая слова. — Ты действительно думаешь, что я могу прийти?
— Ну конечно, — сказала Дотти, несомненно тронутая его неожиданным порывом. — Ты ведь любишь Люси? Тогда не упусти ее.
Люси извлекла из швейной машинки платье Дотти, отрезала оранжевую нитку и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Всего девять. Девушка думала, что придется вновь провести целую ночь за работой, чтобы успеть до завтра, но, к ее удивлению, все уже было готово.
Элоиза обвила рукой
— Предлагаю выпить пива. Мы с Максом собираемся в Феникс-парк.
— Такое ощущение, что я что-то забыла…
— Понимаю. Поверь, все в порядке. Я пять раз прошлась по списку. Мы действительно успели, — она улыбнулась Максу, который ждал в дверях. — Завтра Нью-Йорк удивится. Мы заслужили выпивку.
— Вы идите, — сказала Люси. Девушке никоим образом не хотелось вмешиваться в то, что происходило между ними. — А я поеду домой. И посплю.
— Точно? Ну ладно. Увидимся утром.
Люси чмокнула обоих в щеку, и они ушли, оставив ее одну с картинами на стене. Люси не впервые задумалась: может быть, она попросила Дотти пустить их к себе именно потому, что все в доме напоминало о Уайете? Люси достала мобильный и просмотрела список пропущенных звонков. Всего пять от Уайета за сегодня. Гораздо меньше, чем вчера. “Неужели он сдается?” — подумала она, складывая вещи в сумку, и от этой мысли на нее навалилась усталость — или же неделя недосыпа наконец взяла свое. Люси в последний раз окинула взглядом комнату, дабы убедиться, что ничего не упущено, и пошла к двери.
Глава 34
Мы приглашаем вас
отпраздновать
дебют бренда
“Карлтон-Эллис”
в субботу, 21 марта.
Презентация начнется в 16.00.
Парк-авеню, 800, Пентхаус А
Люси сидела за вешалкой в просторной гостевой спальне Дотти, которую превратили в гардеробную. Модели были готовы, лучшие парикмахеры и стилисты, приглашенные Элоизой, наносили последние штрихи. Со своего места Люси видела только ноги — сексуальные “шпильки” из змеиной кожи, красные бархатные туфли на платформе, шнурованные балетки, — которые сновали во всех направлениях, как будто в мире моды наступил час пик. Она скрылась с глаз долой, подальше, якобы затем, чтобы найти винтажную сумочку, которую куда-то задевала одна из моделей. На самом деле Люси просто решила отдышаться.
— Есть тут местечко и для меня? — поинтересовалась обладательница худых, как у цапли, ног, обутых в туфли на невероятно высоком каблуке. Это была Элоиза.
— Ты прячешься? Наступил самый потрясающий день в твоей жизни — в нашей жизни! — а ты сидишь за вешалкой?
— Я… должна перевести дух. Пытаюсь расслабиться.
— Тебе не о чем беспокоиться, Люс. Зал отлично смотрится. Придет целая толпа гостей. Чего еще ты ждала после аукциона? Твои платья шикарны. Ну же, вылезай.
Люси сделала глубокий вдох и поднялась. Целую неделю она была так занята, что не позволяла себе бояться, и теперь, незадолго до начала, с лихвой наверстывала упущенное. Допустим, гости будут настроены благодушно. Но как только редакторы, знатоки мод, а главное — Марго Ирвинг, увидят, что Люси черпает вдохновение не в Милане, не в Париже и не у обитательниц Верхнего Ист-Сайда, они, возможно, заподозрят правду. После презентации ей придется предстать перед ними и…
Люси вздрогнула и вдруг пожалела, что не бросилась под колеса автобуса Дейвилл — Нью-Йорк, вместо того чтобы сесть в него.
— Думаешь, пора? — негромко спросила Элоиза.
Люси кивнула и
— Идем, — сказала она, поймала взгляд Риты и показала матери поднятый вверх большой палец.
— Девочки, по местам! — рявкнула Рита, поняв намек. Когда требовалось командовать, громогласной Рите цены не было. Вдобавок она сделала всем моделям маникюр, накрасив им ногти темно-красным лаком, как у старлеток сороковых годов.
Все устремились в библиотеку, которая по размеру и роскоши соперничала с музейным залом, и вокруг Люси замелькали яркие наряды — воплощенный поток энергии. Фернанда, в ослепительном ярко-желтом платье с пышной юбкой и узким поясом, уселась на импровизированных американских горках, которые сделал Макс. Ее роскошные волосы выглядели так, как будто их растрепал ветер. Величественная Дотти, в платье из зеленовато-желтой шелковой тафты, с накрахмаленными, но в то же время очень женственными оборками на воротнике, перевоплотилась в покупательницу в огромном магазине — она рассматривала пакет с чипсами вдумчивым взглядом истинного философа. Ногти у нее были оранжевые, в тон платью.
Мими, у которой, слава богу, прошла сыпь, была в темно-золотистом шелковом наряде, с ручной бисерной вышивкой. Стоя на своем подиуме, она сгребала лопатой искусственный снег (дань миннесотской зиме), а потому Люси сшила для нее очаровательный золотистый жилет. Анна, знойная красавица в бордовом платье, сидела за столом, покрытым скатертью в красно-белую клетку, в дейвиллской закусочной, которую Макс воссоздал по описаниям Люси. Шарф Анны был из той же ткани, что и скатерть. И, наконец, Либет (с которой уже не сваливался корсаж) восседала на спортивной трибуне, в бейсболке козырьком назад и с флажком в руке. На спине ее короткого белого платья было вышито красными нитками изображение бейсбольного мяча — в истинно американском духе. Элоиза напоследок прошлась по комнате, поправляя бретельки и подкалывая волосы.
Люси вынуждена была признать, что до сих пор все идет хорошо — куда лучше, чем они ожидали. В течение следующего часа Элоиза будет обхаживать закупщиков от “Барниз”, “Бергдорф” и “Сакс”, выслушивая их мнения и, возможно, принимая заказы. Люси знала, что запоздала — осенние коллекции других дизайнеров появились несколько недель назад. Оставалось лишь молиться, чтобы закупщики совершили немыслимое — поверили в потенциальную прибыльность бренда “Карлтон-Эллис” и открыли толстые кошельки.
Пока Элоиза будет пытаться сотворить чудо, Люси постарается завладеть вниманием Марго Ирвинг и прочих влиятельных модных редакторов, которые согласились провести субботний вечер, оценивая новую коллекцию. А главное — и самое жуткое — она расскажет свою историю. Закупщики и редакторы наверняка почувствуют себя одураченными и захотят в клочья разодрать ее платья, заодно с нею самой. Если “Карлтон-Эллис” потерпит фиаско и общей реакцией будет равнодушие, Меллори опубликует статью, как и намеревалась. Обратной дороги нет.
— Ну что ж, — сказала Люси, стискивая руку Риты. Внезапно она затосковала по Уайету. Он оглядел бы ее с головы до ног, велел держаться прямее, взял за руку, как всегда, когда ей предстояло появиться на публике в обличье Люсии Хейверфорд Эллис. Критика Уайета довела бы большинство женщин до белого каления, но рядом с ним Люси чувствовала необычайную уверенность, сознавая, что ни один пустяк не ускользнул от его бдительного ока. Когда он говорил, что верит в нее, Люси тоже в него верила. Но Уайет создал ее лишь затем, чтобы погубить. И теперь нужно самой обрести почву под ногами.