Свидание по заданию
Шрифт:
– Тебе какое дело? Я организовала встречу? Организовала.
– Ладно, не вопи, – насмешливо сказал Угольщиков. – Вот, держи.
Он вытащил из кармана два глянцевых билета и протянул Марьяне.
– Что это такое? – удивилась та.
– Билеты на завтрашний концерт художественной самодеятельности. Твой друг Хворостинин, как выяснилось, лично договорился с Иностранцевым о том, чтобы тебе на два дня продлили командировку для проведения культурного досуга. Чтобы ты успела насладиться неслыханным пением и плясками местных талантов, которые наверняка никто не ищет.
– А тебе? – тотчас поинтересовалась Марьяна. – Тоже продлили командировку? Билетов-то
– Конечно, продлили, – хмыкнул Угольщиков. – Что же я, лысый, упускать оплаченные выходные? Только на концерт я с тобой не пойду, даже не надейся.
– Места в ложе, – соблазняющим тоном сказала Марьяна и потрясла билетами перед его носом. – Можно спать в тепле, подпитываясь бутербродами с икрой. Мне говорили, почетным гостям их в антракте будут раздавать.
– Нет, душенька, спасибо. – Угольщиков прижал руку к груди. – Я большой любитель оперы, и от самодеятельного пения у меня случаются приступы неконтролируемой ярости. Поэтому поищи себе в спутники кого-нибудь другого.
– Ну и черт с тобой, – проворчала Марьяна и, обойдя маркетолога, двинулась к своему номеру. – Кстати, а как же билеты на поезд?
– Я завтра поменяю. Ты только телефон заряди! – крикнул ей вслед Угольщиков. – Все-таки я твой куратор, и должен тебя контролировать.
Марьяна открыла дверь, но перед тем, как скрыться за ней, повернула голову и смерила «куратора» тем снисходительным взглядом, каким повзрослевшие дети смотрят на папу, вырядившегося Дедом Морозом.
Когда она зарядила телефон, выяснилось, что ей много раз звонил Полетика. Но ей было настолько не до него, что она отделалась какой-то невразумительной запиской, твердо решив, что разберется с ним по возвращении в Москву.
Всю ночь она не спала, кусая губы и постанывая. К утру сгрызла краешек подушки вместе с наволочкой, сто раз открыла и закрыла окно и двести раз встряхнула простыню, потому что ей все время казалось, будто она спит на сухих хлебных крошках. Ругала она себя при этом нещадно. «Дура ты набитая, Марьяна! И чего тебя понесло с каким-то мужиком ночью на реку гулять? Неужели было непонятно, что добром это не кончится? – И тут же сама себе отвечала: – Нет, но он же сногсшибательный, как я могла не пойти? Парень с такой улыбкой, с этой бездной обаяния обратил на меня внимание. Я, конечно, немножко того… с катушек съехала. А кто бы не съехал?» И опять вступала в бой ее разумная половина: «Тебе мало Финогорова?! Ты поступила сегодня точно так же, как и в прошлый раз, – встретила прекрасного принца, разнюнилась и решила, что он тебя спасет от всех прежних неудач! И чем это закончилось?!» Глупая половина Марьяны немедленно отыскала аргументы, оправдывающие такое поведение: «Но ведь я ни на что не рассчитывала! Мы даже не познакомились толком». – «Вы не познакомились, потому что он какой-то важный перец. К тому же женатый! О чем вообще ты думала?!» Поскольку романтическая часть Марьяны не думала в тот момент ровно ни о чем, а просто наслаждалась происходящим, ее доводы выглядели беспомощно: «Я думала, что мы весело проведем время и разойдемся». – «И как, понравилось?!» В ответ романтическая часть Марьяны заливалась горючими слезами: «Понра-а-ви-и-ло-ось! И что же мне теперь делать?»
К утру обе ее половины заснули мертвым сном, и уже проваливаясь в небытие, бедолага поняла, что влюбилась в незнакомца, которого ей никогда в жизни больше не суждено увидеть.
Разумеется, она ошибалась.
Кайсаров точно знал, что Марьяна стоит и смотрит ему в спину. Он шел на деревянных
Пришлось призвать на помощь железную волю. Чтобы вернуть себе присутствие духа, Кайсаров принялся насвистывать. Он перешел через улицу и двинулся по широкому тротуару в сторону своего отеля. В голове было пусто, как в старой кадушке, и он даже не подумал вызвать машину. Просто шел и шел, подгоняемый студеным ночным ветром. Вдоль шоссе росли липы – гигантские, как какие-нибудь баобабы, и сотни голых веток сплетали в вышине паучий узор, смотревшийся на фоне лунного неба немного страшновато. Не успел он насладиться этой жутью, как почувствовал позади теплое сопение мотора.
Обернулся и увидел машину, осторожно кравшуюся за ним. За рулем сидел невозмутимый Вадик.
– Ты что, так все время и торчал поблизости? – сердито спросил Кайсаров, забираясь на пассажирское сиденье. – Я же велел тебе возвращаться в отель.
– Я и вернулся, Андрей Павлович, – забубнил водитель. – Потом раз к вам зашел, два. А вас все нету и нету. Дай, думаю, проедусь по знакомому маршруту…
– Ладно, прибавляй скорость. Я ужасно устал, и настроение у меня тоже ужасное.
– По вам видно, – сдержанно заметил Вадик.
Ничего больше не добавив, он нажал на газ, и мощный автомобиль, легонько рыкнув, помчался по шоссе с легкостью породистого животного. Они выскочили на дорогу, ведущую к набережной, и Кайсаров некоторое время мог видеть кровавые глазки буксира, идущего по реке. Когда они въехали в центр города, фонарей стало больше. Несколько памятников, облитых лунной бронзой, сверкнули и исчезли позади. Все в его жизни исчезало с удивительной скоростью, хотя Кайсаров изо всех сил старался удержать то, что считал важным. Но как-то так выходило, что в жизни личной он все время оставался на бобах, а ему уже не двадцать лет. Время стремительно утекает, и лучшие годы проходят вне любви. Хотя и в браке.
Кайсаров подумал о Марьяне, но тут же отогнал мысли о ней как невозможно глупые. Еще не хватало, имея семейные проблемы, ввязаться в новую историю просто потому, что его захлестнули эмоции. Вел себя как болван.
Тут он заметил, что Вадик смотрит на него в зеркальце заднего вида, и только тогда понял, что улыбается. Немедленно согнал улыбку с лица, но в гостиничном лифте вынужден был констатировать, что она благополучно вернулась на место.
О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. Кайсаров снял плащ и ботинки и долго бродил по номеру, бессмысленно переставляя предметы с места на место. Когда в дверь постучали, он вышел из прострации и открыл.
На пороге стоял Вадик с сердобольной миной на лице.
– Андрей Павлович, вам чаю заказать? Сладкого, с лимоном? А то, сдается мне, вы промерзли.
– Хорошая идея, но я сам закажу, – ответил Кайсаров и отправил Вадика спать.
Однако через полчаса тот снова возник перед его дверью с каким-то дурацким вопросом.
– Да что ты меня все проверяешь? – раздосадованно спросил Кайсаров.
– Мало ли, – ответил бдительный шофер. – Может, вы какой гадости нанюхались. Возле той гостиницы чем только не приторговывают. Видел, пока там слонялся.