Свидание с Булгаковской Маргаритой

Пудовкина Екатерина

На карте 1937 года Композиторской улицы еще нет. Ты хочешь знать, почему я все же решила искать особняк здесь? Потому что я очень внимательно неоднократно перечитывала роман, и убедилась в том, что ответы на многие вопросы содержаться в самом тексте. Читая роман, вдруг «спотыкаешься» о какие-то неизвестно зачем вставленные в текст слова, которые я называю «кодовыми словами». Думаю, Михаил Афанасьевич с одной стороны не скрывал от нас никакой тайны, так как подчеркивал, что был «правдивым повествователем», а с другой стороны,

как всякий писатель, не имел какого-либо желания открывать все тайны с первых строк своего повествования.

– Знаешь, мне кажется, ты уходишь от ответа на мой конкретный вопрос: где располагается или хотя бы располагался, мой готический особняк! – резко перебила меня Маргарита.

– Твой готический особняк? – удивленно воскликнула я, – А почему ты решила, что он был готический?

– Как это почему? «Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги.» Так ведь написано в романе?

– Да, в романе написано именно так, но есть одно НО! Сколько бы раз по тексу автор не упоминал особняк, слово готический отражено в романе только один раз, и главное, не в описании самого особняка. Я, например, допускаю, что цитата, которую ты привела, относится не к тому особняку, в котором ты жила с мужем, а к особняку, в котором жил твой муж накануне вашей свадьбы.

– Не поняла! Что ты имеешь ввиду?

– «… тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения.» Он часто уезжал на несколько дней в командировки или был вынужден при чрезвычайных обстоятельствах, например, пожар на заводе, отлучаться из дома. И он «был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену».

Возникает вопрос – когда вы поженились? Михаил Афанасьевич начал писать роман в 1928 году, но появление в голове писателя твоего образа можно отнести примерно к 1934 году, а твой возраст, согласно цитаты из романа, обозначен им в 30 лет. Следовательно, в первом приближении могу предположить, что ты родилась в 1904 году, замуж вышла в 19 лет, а это 1923 год, и с мужем прожила 11 лет.

– Где ты вычитала, что мой образ появился в голове писателя в 1934 году, и что означает «в первом приближении»? – спросила меня Маргарита.

Мне было очевидно, что услышанная хронология ее заинтересовала.

– Письма, вот бесценное творение человечества! Они поведают то, что не всегда известно любому рассказчику! Ты читала сегодня на рассвете не только «Мастер и Маргарита», но и «Путешествие по роману», в котором написано, что началом написания произведения сам Булгаков считал 1928 год (Собрание сочинений М. А. Булгакова 1990 г., том 5, стр. 608). Из письма от 26 июня 1934 года к П. С. Попову, Булгаков пишет следующее: «Я пишу Мертвые души, ждя экрана и привезу с собой готовую вещь. Потом начнется возня с «Блаженством». Ох,

много у меня работы! Но в голове бродит моя Маргарита, и кот, и полеты…».

Однако, в тексте романа ты появишься позже, и я, долго была терзаема мыслью, к какому же году относятся эти три злополучных дня, охватывающие все события романа?

Маргарита слушала внимательно, но создавалось впечатление, что одновременно, она находится в каком-то своем, не понятном мне мире.

– Хочешь, я не буду в свой рассказ вносить подробности написания самого романа, а просто, как говорится, в двух словах, изложу свою версию местонахождения особняка.

– Нет, нет! Пожалуйста, рассказывай подробно, ведь я была свидетелем всех этих событий и для меня все это очень важно! Но, ты не ответила на мой вопрос: что означает «в первом приближении»?

– Да, конечно, «первое приближение», – ответила я и продолжила свое повествование.

Мы продолжали медленно идти вдоль Композиторской улицы в сторону Большого Николопесковского переулка, и Маргарита вновь напомнила мне о «кодовых словах», о которые я «спотыкаюсь» при каждом новом прочтении романа.

– Подожди, извини, ты сказала, что мы находимся на Композиторской улице, которая частично проходит по исчезнувшему Дурновскому переулку. Значит, если мы продолжим свое движение «от Новинского бульвара», мы выйдем на Собачью площадку? Давай так и поступим, там займем одну из лавочек, и ты продолжишь отвечать на мои вопросы, – протараторила Маргарита голосом, как обычно, не терпящем какого-либо возражения, но и я себя «в обиду не дала».

– Извини, ты применила запрещенный ход! Ты обманула меня! Ты не читала книги, которые купила ночью на Арбате!

– Не понимаю, о чем ты говоришь? – парировала Маргарита.

– Я тебе сегодня уже неоднократно говорила о Собачьей площадке. Если бы ты читала эти книги, ты бы знала, что Собачьей площадки давно нет, а ее место частично занимает дом 17 по Новому Арбату!

– Прости… Я, в основном, листала эти книги, чтобы найти информацию только о моем особняке… А, фотографии Собачьей площадки до ее сноса у тебя есть?

– Есть, но, из интернета.

– Покажи!

– Хорошо, только давай зайдем в Лотте Плаза, там есть много кофетушек, «займем одну из лавочек», как ты выразилась, а вернее столик, и продолжим нашу беседу.

Пока я делала заказ и включала ноутбук, Маргарита листала роман.

– Ты, что-то ищешь? – спросила я.

– Да, но уже нашла. Это не я тебя, а ты меня обманула! Вот, я нашла в Эпилоге следующие строки: «Он… подкрадывается к решетке, за которой он видит пышный, но еще не одетый сад, а в нем – окрашенный луною с того боку, где выступает фонарь с трехстворчатым окном, и темный с другого – готический особняк». Михаил Афанасьевич называет особняк готическим!

Конец ознакомительного фрагмента.