Свидание с чужим парнем
Шрифт:
И все-таки сегодня я была почти уверена, что Катька получила лжепризнание, повелась и заглотила нашу с Валей приманку. Уж не знаю, почему мне так казалось. Поглядела на Катюху и спросила себя мысленно: «А может, она думает о Максиме прямо в эту вот минуту?» И ответ родился сам: «Конечно, да! О ком еще-то!» Интуиция, наверно, пробудилась. Голос внутренний.
Потом я почему-то вообще решила, что, наверное, Катька влюбилась в Максима давно и мечтает о нем целый год, даже, может быть, больше. Разве это невозможно? Нет, вполне себе реальная история! Украдкой я еще раз покосилась на Катюху. Села рядом с папкой Максовым. Конечно, сам
Между тем политические страсти разгорались. Председателя обвиняли в хищении денег и общественного насоса, взятого на хранение год назад, а теперь пропавшего бесследно. Голоса звучали все громче, с мест вскакивали все чаще, беспорядок усиливался…
И тут появился Максим.
Нет, разумеется, ни барабанной дробью, ни небесной музыкой его приход не сопровождался. Младенец не перестал хныкать, сидящие на «яме» пацаны все так же грызли семечки, плюя на лысину ничего не замечающему Петровичу, зевали Тимофеевы, а Елкина уже минут пятнадцать что-то нежно шептала Ваське на ухо, стихи, что ли… В общем, на появление Макса никто не обратил ни малейшего внимания — кроме меня, разумеется. Я же уставилась на него, как Ленин на буржуазию: читал или не читал, рад или огорошен? Даже за реакцией Катюхи проследить — и то забыла.
Вид у Макса был придурковатый, удивленный. Верный признак, что письмо уже получено! Хотя, с другой стороны, у него всегда такой вид: растрепанные ветром волосы, светлые брови, выросшие слишком высоко, рот вечно чуть набок — уж я и не знаю, с чего он всегда ухмыляется. Словом, дурак дураком.
И все-таки сегодня во внешности Макса что-то не так. Обычно бледное лицо превратилось в какое-то синюшное. Замученный вид, круги под глазами. Не спал? Заболел? Может, даже поплакал? Мне все было ясно — из-за Катьки. А уж когда Макс приземлился на противоположном от своей «суженой» конце «зала», у меня вообще отпали всякие сомнения: так, и только так, ведут себя влюбленные!
Я чуть было не рассмеялась, довольная своей догадливостью, но вовремя спохватилась. Что ж это такое получается? Если эти двое давно влюблены друг в друга, выходит, мы с Валькой, написав им письма, не похулиганили, а сделали банальное доброе дело?! Вот здравствуйте! Вот приехали! Нет уж, так мы не договаривались, увольте! Мне почему-то стало обидно: сейчас эта парочка болванов обретет неожиданное счастье, а мы с Валькой, такие красивые и остроумные, останемся даже без маленького развлечения! Есть вообще справедливость в этом мире?! Кстати… Кстати, а где Валька? Бабушка сидит, а самой нет. Странно, она же всегда обожала собрания, говорила, что с такими мероприятиями, как это, никаких реалити-шоу не надо… Я повертела головой в поисках подруги. Не знаю почему, но в этот раз она и вправду отсутствовала.
Тем временем на площади воцарилась неожиданная тишина: это председатель попросил своих критиков предложить что-нибудь дельное. После того как он поинтересовался, нет ли желающих сменить его на ответственном посту, тишина стала еще более глубокой: теперь можно было слышать, как жужжат пчелы в нашем малиннике, льется где-то из шланга вода и пыхтит грузовик вдалеке.
— Кто за то, чтобы одобрить мой отчет?
Единогласно.
Потом обсуждали поведение Дэна, выборы нового казначея, покраску ворот, кражу умывальника
Донельзя изношенные кеды. Интересно, не малы они ему? Светло-голубые рваные джинсы. Представляю, как он вырезал в них отверстия мамиными ножницами, стараясь быть модным! Желто-коричневая рубашка в клетку. Почему никто не скажет Максу, что в ней он похож на деревенского дурачка? Светлые нестриженые волосы… Как же мне все-таки нравятся брюнеты!
Под конец собрания появились какие-то люди, настойчиво предлагавшие садоводам приобрести устройства для опрыскивания: «Новейшая конструкция, специальная цена, только сегодня!» Соседи, похватав свои сиденья, кинулись от рекламщиков врассыпную. Только мадам Елкина с сидящим на плече гордым Василием долго выясняла особенности конструкции, цену и срок службы предлагаемого товара. На мужа, тщетно пытавшегося сдвинуть диван с места, она не обращала ни малейшего внимания.
Валька появилась на «площади» сразу же, как только окончилось собрание, причем появилась не со стороны своего участка, а из-за ворот. Я сразу кинулась к ней с вопросами — почему не была, где ходила, чем занималась?
— Делать мне больше нечего, только тусить на этих дурацких сборищах! — фыркнула Валька. — Да что тут вообще может быть интересного?
— Но ты же любила собрания! — удивилась я.
— Это по молодости, пока мелкая была. Больше они меня не интересуют, — резко ответила подруга.
— Так ты что, в лес ходила?
— В лес, как же… Бабушке денег вздумалось заработать. В семь утра пришлось собирать малину, а потом на станцию тащиться продавать. Замаялась всем предлагать…
— Плохо брали? Сколько продала? Стакан-другой?
— Ведро, — сказала Валька.
— А где ж оно? — удивилась я, глядя на ее пустые руки.
— С ведром и продала! До всего тебе, блин, Надька, дело есть, привяжешься вечно как банный лист с какой-нибудь ерундой! Расскажи хоть, что сегодня было?
Я мгновенно перевела тему на то, что показалось мне самым интересным на собрании:
— Видела джинсы у Макса?
— Джинсы?
— Ну да! Они рваные, и явно он их сам порезал! Хи-хи! Модник-сковородник! Представь: взял так ножнички, планчик составил, наметил мелком, где отверстия делать… Может быть, даже раздумал и где-то зашил. Макс с иголкой! Прикольно, ага?
— В чем прикол-то?
Я удивилась. Неужели у Вальки за ночь исчезло чувство юмора?
— Ну разве не смешно это представить? Как он с джинсами возился! Как портной! А?
Валька не ответила.
— Штаны ему, по-моему, не идут, — добавила я кстати.
— Дался тебе этот Макс…
— Не идут! Ну серьезно! Ты разве не видела?
— Можно подумать, я буду сидеть и рассматривать джинсы, — заявила подруга. — Специально ходить по всяким глупым собраниям, чтобы рассматривать штаны всяких глупых парней!
Я хотела сказать, что не всяких, а только Макса, потому что он самый смешной пацан в поселке, но тут Вальку позвали. Она бросилась к себе на участок. Мне делать было нечего, поэтому я тоже поплелась на свой участок. Лениво толкнула калитку, взошла на крыльцо, стала думать, чего бы покушать… Невзначай бросила взгляд на соседний, Валькин, участок с увешанным спелыми ягодами малинником. Удивилась, как так может быть, если только в семь утра…