Свидание с Рамой (сборник)
Шрифт:
Вдруг он заметил, что уголок джунглей, куда он забрел, выглядит довольно странно. Деревья были меньше, и весь лес не так густ, как в других местах. Осмотревшись, Джонни сообразил, что когда-то этот участок леса был расчищен. Но его, очевидно, давно забросили, и он успел зарасти. А еще через несколько лет он и совсем одичает.
«Интересно, кто мог жить здесь за много лет до того, как радио и авиация связали Большой барьерный риф с остальным миром? — подумал он. — Разбойники? Пираты?»
В голове его теснились всякие романтические
Потом ему надоели бесплодные поиски, и он решил, что все это только игра его воображения. И тут же наткнулся на закопченные камни, укрытые листьями, полузасыпанные землей. «Очаг!» — подумал он и принялся за раскопки с удвоенной силой. Вскоре он нашел несколько кусков ржавого железа, чашку без ручки и ломаную ложку.
И это все. Не ахти какое сокровище! Находки все же свидетельствовали, что когда-то давно здесь побывали люди, и не дикари, а люди из мира цивилизации. Не на пикник же приехали они сюда, на Остров Дельфинов, отстоящий так далеко от материка! Кто бы они ни были, их привела к этому месту какая-то важная причина.
Захватив на память ложку, Джонни покинул старую расчистку и через десять минут уже был на побережье. Теперь следовало найти Мика. Он обнаружил его в учебной комнате, где тот заканчивал второй раздел математической программы по ленте № 3. Как только Мик освободился, выключил обучающую машину и показал ей нос, Джонни протянул ему ложку и рассказал, где нашел ее.
К его удивлению, Мику вроде бы стало не по себе.
— Лучше бы ты ее не брал, — сказал он. — Снеси-ка назад.
— Почему? — с удивлением спросил Джонни. Замешательство Мика стало еще сильней. Он переступал своими большими босыми ногами по полу из блестящего пластика и явно уклонялся от прямого ответа.
— Конечно, — сказал он, — я по-настоящему не верю в привидения, но оказаться там темной ночью я бы не хотел.
Джонни бесился от нетерпения. Но ничего не поделаешь, придется ждать, пока Мик на свой лад поведает ему эту быль.
Мик начал с того, что потащил Джонни на узел связи, вызвал по телефону музей в Брисбене и сказал несколько слов помощнику заведующего отделом истории Квинсленда.
Через несколько секунд на телевизионном экране появилось изображение странного предмета, стоявшего в стеклянном шкафу. Это был не то железный бак, не то бадья площадью с квадратный метр и высотой сантиметров шестьдесят. Рядом лежали два грубо сколоченных весла.
— Как ты думаешь, что это такое? — спросил Мик.
— Какая-то, бадья, — сказал Джонни.
— Да, — сказал Мик, — но она послужила и лодкой. Сто тридцать лет назад в ней отплыли с этого острова трое людей.
— Три человека в такой вот штуке?
— Видишь ли, один из них был младенцем. А двое взрослых — это англичанка Мэри Уотсон и ее повар-китаец по имени А… — не помню, как дальше.
Слушая странную историю, Джонни старался перенестись в те времена, которые казались
Презрев опасность, недавно женившийся капитан Уотсон поселился на Острове Дельфинов. Он занялся сбором и продажей морских огурцов, или beche-de-mer — безобразных, похожих на колбасы существ, неуклюже ползавших среди кораллов по дну каждого озерка. Китайцы хорошо платили за высушенную оболочку этих созданий, которую ценили как лекарственное снадобье.
Вскоре запасы beche-de-mer на острове истощились, и капитану пришлось уплывать все дальше и дальше от дома. Он, бывало, пропадал на своем суденышке по нескольку недель кряду, предоставляя заботиться о доме и новорожденном сыне своей жене, которой помогали двое слуг — китайцев.
Именно в отсутствие капитана на острове и высадились дикари. Они успели убить одного из слуг и тяжело ранить другого, прежде чем Мэри Уотсон заставила их отступить выстрелами из ружья и револьвера. Но она знала, что дикари на этом не успокоятся, а муж вернется не раньше чем через месяц.
Положение создалось отчаянное, но Мэри Уотсон была женщиной храброй и предприимчивой. Она решила бежать с острова вместе с младенцем и боем, приспособив вместо шлюпки железную бадью — для варки beche-de-mer. Мэри надеялась, что ее подберет одно из судов, курсировавших вдоль рифа.
Она погрузила в свое маленькое валкое суденышко запасы пищи и воды и принялась отгребать подальше от дома.
Тяжело раненный слуга почти не мог ей помогать, а четырехмесячный сын нуждался в постоянном уходе. Ей повезло только в одном — стоял полный штиль, иначе они не продержались бы на воде и десяти минут.
На следующий день они высадились на ближайшем рифе и провели там двое суток, высматривая судно. Однако ни один корабль не показался на горизонте. Им пришлось вновь пуститься в плавание. На этот раз они достигли островка, лежащего в сорока двух милях от места, где началось их путешествие.
Тут они увидели шедший мимо пароход, но никто на борту не заметил миссис Уотсон, отчаянно махавшую платком, которым она обычно кутала своего сына.
На острове не было воды, а взятый с собой запас кончился. Однако они прожили еще четыре дня, медленно умирая от жажды, тщетно надеясь на дожди, которые так и не хлынули, и на появление корабля, который так и не пришел.
Через три месяца, совершенно случайно, капитан проходившей мимо шхуны послал на остров нескольких матросов поискать чего-нибудь съедобного. Они нашли труп повара-китайца и железную бадью, укрытую в зарослях. Там, скорчившись, лежала Мэри Уотсон, все еще прижимавшая к груди своего сына. Рядом с ней обнаружили журнал восьмидневного путешествия, который она вела до самого конца.