Свидание с убийцей
Шрифт:
Эззи никак не мог привыкнуть к «Линкольну». Он купил его совершенно новым двенадцать лет назад, когда Кора сказала, что им необходимо семейное авто. Для чего, он себе не представлял. Еще несколько недель назад главным средством передвижения для него служила патрульная машина. У «Линкольна» были все штучки-дрючки, положенные для того времени, но Эззи скучал по полицейской сирене.
Кондиционер был настроен на минимум, поскольку даже при девяноста пяти градусах [12] Коре все равно
12
Примерно 35 градусов по Цельсию.
Вчера, в который раз просматривая дело Маккоркл, он наткнулся на имя человека, который в тот вечер обслуживал бар в «Веселом фургоне». Насколько мог вспомнить Эззи, Паркер Джи тогда упорно не желал сотрудничать со следствием. Может быть, за двадцать два года его мнение изменилось? Все дело в том, что Эззи не знал, где теперь его искать.
Он решил начать с таверны. С того лета она претерпела несколько перевоплощений. Подъехав к пустой автостоянке, Эззи увидел, что теперь заведение называется «Вдуй посильнее».
Эззи не осмелился гадать почему.
В полдень здесь было так же темно, как и в полночь, но гораздо спокойнее. По переносному телевизору нынешний бармен смотрел «мыльную оперу», одновременно перетирая бокалы и готовясь к наплыву посетителей, который начнется в четыре часа.
— Паркер Джи? — переспросил он, налив Эззи обязательный стакан холодного чая. — С тех пор много воды утекло. Я слышал, он уехал из Блюэра, но думаю, что его семья все еще живет в городе.
Вернувшись домой, Эззи взял со стола последний выпуск местного телефонного справочника. Ясно, что надо начинать отсюда. К тому же это гораздо лучше, чем беспокоиться о судьбе Кориных африканских фиалок, которые выглядят не блестяще.
После нескольких безрезультатных попыток он дозвонился до кузины Паркера.
— Паркер в клинике грудной хирургии в Биг-Сэнди.
И вот сегодня Эззи отправился в путешествие. На место он прибыл около одиннадцати. У пациента, которого он искал, сохранилась лишь небольшая часть легких — все остальное пожрал рак. Если бы Эззи не искал его сам, он ни за что не признал бы в лежащем на больничной койке человеке прежнего цветущего хозяина «Веселого фургона».
Войдя, Эззи вновь представился. К сожалению, близость смерти нисколько не смягчила характер Джи.
Приветливее он не стал.
— Да, я вас помню. Думал, что вы уже давно умерли. Эззи не стал указывать на то, что, хотя он сам на двадцать лет старше Паркера, именно Джи сейчас стоит одной ногой в могиле.
— Нет, просто вышел на пенсию.
— Тогда что заставило вас проделать такой долгий путь? Эта чертова больница стоит в стороне от туристских маршрутов.
Боясь, что Джи может умереть прежде, чем успеет ответить на его вопросы, Эззи сразу взял быка за рога:
— Я
— Разве вы еще не оставили это дело?
— Еще нет.
Джи закашлялся:
— Что вы хотите знать?
— Хоть что-нибудь.
— У меня не так много времени. Зачем тратить его на эту древнюю историю?
Эззи молча смотрел на него, вертя в руках свою старую соломенную шляпу. В конце концов, вполголоса выругавшись, Джи отпил глоток воды и сказал:
— Она была потаскухой.
— Это я и сам знаю.
— А больше и сказать нечего. Я ее трахал несколько раз. Хотите услышать, как это было? — Он смеялся до тех пор, пока приступ кашля не прервал его смех.
Эззи обычно не любил беспокоить умирающих и, если бы на месте Джи был кто-нибудь другой, на этом распрощался бы. Но Паркер оказался таким неприятным человеком, что к нему было трудно испытывать какое бы то ни было сострадание. Как только кашель прекратился, Эззи продолжил:
— Что вы помните о Хербоддах?
— Только то, что они были распутные, как мартовские коты. Симпатичные ребята, но с гнилым нутром. Каждый раз, когда они ко мне приходили, то напивались вусмерть, но так поступало большинство моих клиентов: деревенщина, лесорубы, шоферня — всякий сброд, который ко мне ходил.
Сменив носовой платок на полотенце, он поднес его ко рту, чтобы отхаркнуть отвратительного вида слизь. Не желая смущать больного, Эззи отвернулся к окну, из которого струились потоки горячего воздуха.
— И что вы об этом думаете? — задыхаясь, проговорил Джи. — Вы считаете, Карл собирается вас искать, чтобы отомстить за то, что вы пытались повесить на него это дело?
— Так вы слышали о побеге?
— Ну конечно.
Джи задыхался, он едва мог говорить. Состояние его ухудшалось с каждой минутой. Если он сейчас умрет, надо успеть вытянуть из него как можно больше информации.
— Странно, что вы говорите, будто я пытался повесить на них дело. Вы думаете, что Херболды не имели отношения к убийству Пэтси?
— Могли иметь, а могли и не иметь. Откуда мне знать?
— Я просто спрашиваю ваше мнение, — ответил Эззи, стараясь, чтобы ему не передалось недовольство собеседника.
— Слушайте, я ведь уже сказал, что Пэтси была вертихвосткой.
— Вы сказали, что она была потаскухой.
— Какая, к черту, разница!
— Ну, не совсем.
Пристально глядя на Эззи, он судорожно вздохнул.
— Она любила мужчин, понятно? Чем больше мужчин, тем лучше. Она обожала вертеть хвостом. А некоторым это могло прийтись не по вкусу. Некоторые не любят делиться. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Ревность?
Джи сделал еще глоток воды.
— Если этот парень был ревнив, ему могло не понравиться то, что он увидел тем вечером.
— А вам?
— Что мне?
— Вам не понравилось то, что вы увидели?
Смех Джи звучал ужасно. Он вызвал еще один приступ кашля, перешедший в рвоту, так что больному пришлось снять со стола маленький пластмассовый таз.