Свидание со смертью (пер. Гольдберга)
Шрифт:
– А как же вы, мама?
– Никто из вас мне не нужен. Я посижу одна, с книгой. Джинни лучше не ходить. Пусть ложится и поспит.
– Я не устала, мама. Я хочу пойти с остальными.
– Нет, ты устала. У тебя болит голова! Ты должна беречь себя. Иди спать. Я знаю, что для тебя лучше.
– Я… я…
Девушка вскинула голову и вызывающе посмотрела на мать, затем опустила взгляд.
– Глупый ребенок, – сказала миссис Бойнтон. – Ступай в свою палатку.
Джинни выскочила на улицу, за нею – все остальные.
– Боже правый, –
«Она отпустила их на свободу до ужина, – подумала Сара. – Она знает, что Реймонд хочет быть со мной. Зачем? Это ловушка?»
После ленча, когда Сара вернулась к себе в палатку и переоделась в чистое льняное платье, эта мысль не отпускала ее. С прошлого вечера ее чувства к Реймонду разрослись до нежности и страстного желания защитить его. Значит, это и есть любовь… когда переживаешь за другого… это желание любой ценой избавить любимого от страданий. Да, она любит Реймонда Бойнтона. История о святом Георгии и драконе, только наоборот. Она была спасительницей, а Реймонд – прикованной к скале жертвой.
А миссис Бойнтон была драконом. И подозрительной Саре внезапная милость этого дракона казалась явно недобрым знаком.
В четверть четвертого Сара направилась к шатру.
Леди Уэстхолм сидела в кресле. Несмотря на жару, она не рассталась со своей практичной твидовой юбкой. У нее на коленях лежал доклад Королевской комиссии. Доктор Жерар беседовал с мисс Пирс, которая стояла у своей палатки с книгой в руке; книга называлась «Поиски любви», и аннотация на суперобложке рекламировала ее как захватывающую историю о любви и отсутствии понимания.
– Думаю, ложиться сразу после ленча вредно, – объясняла мисс Пирс. – Понимаете, все дело в пищеварении. В тени палатки такая приятная прохлада… Господи, вам не кажется, что старой даме неразумно сидеть там, на солнце?
Все посмотрели на уступ у них над головами. Миссис Бойнтон сидела у входа в пещеру точно так же, как накануне вечером, – словно неподвижный Будда. Больше никого не было видно. Весь персонал лагеря спал. Неподалеку, по краю долины передвигалась группа из нескольких человек.
– В кои-то веки, – заметил доктор Жерар, – добрая мамаша позволила им развлекаться без нее. Новые козни, да?
– Знаете, – сказала Сара, – именно об этом я тоже подумала.
– Нельзя быть такими подозрительными. Пойдемте, присоединимся к гуляющим.
Оставив мисс Пирс с ее увлекательным чтивом, Сара с доктором Жераром двинулись вслед за остальными. За поворотом ущелья они нагнали медленно бредущую группу. Бойнтоны выглядели непривычно счастливыми и беспечными.
Леннокс и Надин, Кэрол и Реймонд, мистер Коуп, с лица которого не сходила широкая улыбка, а также новоприбывшие Сара и доктор Жерар – вскоре все смеялись и болтали без умолку.
Внезапно ими овладело веселье. У всех было такое ощущение, что они предаются тайным удовольствиям –
Первым сник француз. Речь его стала какой-то отрывистой, потом он внезапно остановился.
– Тысячу извинений. Боюсь, мне нужно вернуться.
– Что-то не так? – спросила Сара.
Доктор кивнул.
– Да, лихорадка. Началась еще после ленча.
Сара внимательно посмотрела на него.
– Малярия?
– Да. Я должен вернуться и принять хинин. Надеюсь, приступ будет не слишком сильным. Последствия моей поездки в Конго.
– Пойти с вами? – спросила Сара.
– Нет, нет. Аптечка у меня с собой. Жаль, что так случилось. А вы идите дальше.
Доктор повернул назад и быстрым шагом направился в сторону лагеря.
Сара с минуту смотрела ему вслед, а затем встретилась взглядом с Реймондом, улыбнулась ему – и выбросила француза из головы.
Какое-то время все шестеро – Кэрол, она сама, Леннокс, мистер Коуп, Надин и Реймонд – держались вместе.
Затем Сара с Реймондом отделились от остальных. Они карабкались на скалы, огибали каменные выступы и наконец остановились передохнуть в тени.
После долгого молчания Реймонд спросил:
– Как вас зовут? Я знаю, что ваша фамилия Кинг. А имя?
– Сара.
– Сара. Можно мне вас так называть?
– Конечно.
– Расскажите мне о себе, Сара.
Прислонившись спиной к скале, она стала рассказывать ему о жизни дома, в Йоркшире, о своих собаках и тетке, которая ее вырастила.
Затем Реймонд, в свою очередь, рассказал ей о своей жизни, коротко и немного несвязно.
И снова они долго молчали. Их пальцы сплелись. Они сидели, как дети, взявшись за руки, почему-то довольствуясь этим.
Затем, когда солнце опустилось ниже, Реймонд пошевелился.
– Мне пора возвращаться, – сказал он. – Нет, не с вами. Я хочу вернуться один. Я должен кое-что сказать и сделать. И когда я это сделаю, когда докажу себе, что я не трус… тогда… тогда… мне будет не стыдно прийти к вам и попросить о помощи. Понимаете, мне понадобится помощь. Возможно, мне придется занять у вас денег.
Сара улыбнулась.
– Я рада, что вы реалист. Можете на меня рассчитывать.
– Но сначала я должен это сделать – сам.
– Что именно?
Юное мальчишеское лицо внезапно стало суровым.
– Я должен доказать, что я не трус. Сейчас или никогда.
Затем он резко повернулся и пошел прочь.
Снова прислонившись к скале, Сара наблюдала за удаляющейся фигурой. Что-то в словах Реймонда немного встревожило ее. Он казался таким решительным… ужасно серьезным и напряженным. На мгновение она пожалела, что не пошла с ним, но тут же выругала себя за такое желание. Реймонд хотел остаться один, проверить только что обретенное мужество. Это его право.