Свидание в Хэллоуин (Магия венецианского стекла)
Шрифт:
– Понял!
Он взял лежащего за плечи, приподнял и усадил на пол – легко, так же, как он поднимал и складывал тяжелые бревна, обучая ребят из своего отряда строить полевые укрытия. Лицо мужчины показалось ему знакомым: волосы, лоб, нос…
– Это мой муж… – бесстрастно вымолвила женщина. – Осокин. Редкостный негодяй.
«Она пряталась в шкафу, в прихожей! – догадалась Астра. – Там висел костюм Ворона, который она надела…»
– Он убил мою дочь… мою единственную дочь…
В глазах Степновой разгоралось безумие. Она переступила через мертвого
– Полюбуйтесь на него… Ворон по имени Никогда! Он читал мне стихи, прикидывался тонким интеллектуалом, эстетом… И я поверила. Это его квартира, которую он показывал мне, даже предлагал поселиться здесь, среди этих мраморных идолов и красных портьер! Я вышла замуж за убийцу! – Она истерически расхохоталась, обрывая черные перья и разбрасывая по полу. – Привела в дом смерть! Смерть для моего ребенка! Я ощиплю тебя, уничтожу твой бесовский наряд и убью! Убью…
Матвею вспомнился увеличенный фрагмент снимка – мужское лицо вполоборота… администратор из «Гвалеса», его слова о Вороне, читающем стихи Эдгара По…
«Да это же он! Человек, который случайно попал в объектив фотоаппарата сыщика! Он посещал Большое Пиршество и взял приз…»
– Не слушайте ее, – возмутился человек в наручниках. – Она больна! Тронулась умом после смерти дочери, возомнила черт знает что. Вы же видите, она не в себе.
– Вы Осокин?
– Да, и что с того?
– Зачем вы привели сюда Иваницына?
– Я уже объяснил… мы встречались… Я люблю не только женщин! Это ведь не преступление? А она украла у меня запасные ключи, явилась в эту квартиру, спряталась в шкафу, дождалась, пока мы с Захаром придем заниматься любовью, и убила его. Она просто ревнует! Взбесилась от ревности! Вы слышали, она и меня хочет убить? У нее шизофрения…
– Не отрицаю, – мрачно усмехнулась Степнова. – Только тебе это не поможет. Живым ты отсюда не выйдешь.
– Вы слышите? – дернулся Осокин. – Она не в себе!
– Глория вас опознает, – спокойно сказал Карелин.
– Кто такая Глория? Понятия не имею…
– Девушка, с которой вы два года назад познакомились в клубе «Гвалес».
– Ну и что? В чем вы меня обвиняете? Посещение клуба не запрещено законом.
– Вы попали на фото, сделанное частным детективом, которого наняла ваша падчерица. Снимок случайно увидела секретарша Ельцова, та самая Глория.
– Какой еще снимок?
– Вы увлеченно следили за Мариной и не заметили, как сами превратились в объект наблюдения. Что вы делали у ее дома в тот день, когда произошло убийство?
Астра хотела вмешаться, но прикусила язык. Матвей солгал: на снимке не стояло даты. Осокин не уловил подвоха.
– Это сугубо семейное дело! – заявил он. – Вас оно не касается.
– Что там делал Герасим? – ответила вместо мужа Степнова. – Выбирал удобный момент для убийства. И выбрал!
– Зачем мне было убивать Марину? Я… она мне нравилась, не скрою! Но я бы никогда себе не позволил вступить
От его смеха Астре стало нехорошо. Карелин переводил взгляд с Осокина на его жену, не в силах разобраться, кто из них ломает комедию. Возможно, оба, если они сообщники.
– Он все врет, – злобно процедила женщина. – Проклятый выродок! Я была здесь, когда услышала, как поворачивается ключ в замке, спряталась в шкафу. Они вошли… Осокин пригласил молодого человека в гостиную, потом раздался шум, какая-то возня и сдавленный хрип… Он его убил! – заключила она, кивая на лежащее лицом вниз тело Иваницына. – Ведь так? А вы ему верите!
– Ты просто помешалась от ревности! – взвился Осокин. – Я пригласил Захара в гостиную, он попросил выпить. Я достал рюмки и отправился в кухню за коньяком, а когда вернулся, он уже лежал на полу. Я поставил бутылку на столик и наклонился посмотреть, что с ним… И тут врываетесь вы! – повернулся он к Матвею. – Тамара задушила его! И спряталась в шкаф. Она подкарауливала меня… нас… Если бы не вы, она и меня бы прикончила!
– Ворон питается падалью… – ни к кому не обращаясь, вымолвила Степнова.
– Ты сама убила свою дочь – из ревности! Хотя я и в мыслях не допускал близости между нами. А теперь убила моего любовника! У тебя же руки чешутся расправиться со мной.
– Так и есть.
У Карелина голова шла кругом.
– Вы видели вашу жену в тот день, когда погибла Марина?
– Конечно! Я был там неподалеку, наблюдал, и сразу понял, зачем явилась Тамара, – злорадно сказал Осокин. – Через пару минут после того как из подъезда выбежал Захар, вошла она. Марина впустила ее…
– Не лги!
– Я давно заподозрил, что у Тамары не все в порядке с головой, – проигнорировал ее выпад Осокин. – С тех пор, как она разорвала отношения с дочерью. Разве так поступает нормальная мать? Но я по-своему любил ее и выгораживал до последнего. Марину уже не вернешь! Зачем умножать страдания? Кому стало бы легче, окажись больная женщина в тюрьме или в психушке? Я надеялся вылечить ее своими средствами.
Матвей смотрел на Степнову – ее лицо покрылось смертельной бледностью.
– Почему на вас эта странная одежда? Где вы ее взяли? – спросил он.
– В шкафу. Я оделась Вороном, чтобы сбить его с толку, чтобы он не сразу узнал меня и не смог помешать отправить его в преисподнюю…
– А Эльза? А флэшка? – спросила Астра, к которой вернулся дар речи.
И тут Степнова узнала подругу Марины. Как ни была она возбуждена, ее замутненная память сделала свое дело. Умываясь в ванной, Астра сняла парик и забыла снова его надеть, а с очками пришлось расстаться еще на улице: она сунула их в карман, где они и лежали до сего момента.