Свидание в морге (Сборник)
Шрифт:
— Это так серьезно?
Она стояла, опершись о косяк двери, вся освещенная лучами заходящего солнца.
— Я полагаю, что вы хотите войти в дом,— наконец опомнилась она.
— Это будет лучше для нас обоих.
— В таком случае входите.
В доме царила нарочито аристократическая, почти театральная атмосфера. Миссис Зейфель провела меня в салон. Белый ковер, лежавший там, выглядел так, словно на него не ступала нога человека. Пожилая дама расположилась на диване в крайне неестественной позе и указала
—- Садитесь, мистер Кросс,—сказала она.—Вы, кажется, говорили, что намереваетесь сохранить эту историю в тайне?
— Если это будет возможно.
— Как вас понимать?
— Если окажется, что вы или ваш сын. каким-то образом замешаны в преступлении, то моей обязанностью будет сообщить обо всех известных фактах ФБР.
— Замешаны в преступлении?! Какая нелепая мысль! Но самое нелепое — это невозможность похоронить свое собственное прошлое. Я до сегодняшнего дня расплачиваюсь за безумства своей молодости.
— Безумства?
— Я вышла замуж за Джорджа Лемпке против воли родителей. Мне было всего двадцать лет, и я была очень избалована... Слишком избалована... Я познакомилась с ним на балу. Он был очень хорош собой, да еще этот ореол бывшего офицера! Тогда любой, кто только пересек Атлантику, считался героем. Я влюбилась и вышла замуж... Через несколько месяцев после рождения Лоуренса, его арестовали и посадили в тюрьму. Отец устроил мне развод, и я полагала, что избавилась от Джорджа и могу спокойно воспитывать сына. Но, к несчастью, после своего освобождения он разыскал пас, пришел в мое отсутствие и забрал Ларри. Целых четыре дня мы не знали, где он находится. Наконец его нашли в номере отеля в крайне подозрительном районе. Ларри был спасен...
— А ваш муж... бывший муж?
— Было просто необходимо избавиться от него. Мой отец был очень влиятельным человеком, он устроил так, что Джорджа поместили в такой приют... для умалишенных. Но через год его выпустили.
— Он был ненормальный?
— Несомненно. Конечно, он был сумасшедшим... и даже преступником. Человек, который похитил своего сына, трехлетнего ребенка...
Ее голос сорвался, она дрожащей рукой провела по лицу.
— Может, ему просто хотелось быть с сыном?
— Если он хотел этого, ему надо было с самого начала хорошо себя вести. Он обманывал меня, когда я была беременна, потом тоже... Джордж Лемпке был для меня всегда олицетворением зла.
— Вы, без сомнения, знаете, что. он сделал вчера?
— Да. Я сразу догадалась, как только Ларри описал мне внешность человека, труп которого он видел в морге. Но вам, мистер Кросс, наверно, неизвестно, что он приходил ко мне в прошлом ноябре. Не знаю уж, как он нашел нас, но он приходил и пытался выудить у меня деньги. Я заявила ему, что, если он только позволит себе что-нибудь, я тут же посажу его в тюрьму.
— Ларри знал об этом?
— Нет,
— И он не знает, что этот человек — его отец?
— От меня он этого никогда не узнает. Могу я рассчитывать, что и вы не скажете ему этого?
— Может быть, ему было бы лучше знать?
— Что вы говорите! Зачем ему пачкаться в этой грязи?!
— Он все равно не перестает думать о своем отце. Вчера он сам сказал мне это. Не могло ли случиться так, что он, не отдавая себе отчета, узнал в этом покойнике своего отца?
— Этого не могло быть. Ларри было всего три года, когда он видел Джорджа в последний раз.
— У детей часто бывает поразительная память. Я встречал людей, которые помнили себя с двухлетнего возраста.
— Только не Ларри. Он практически совсем забыл свое детство,— она выпрямилась и наклонилась в мою сторону.— Мистер Кросс, если у вас есть хоть капля жалости к женщине, которая столько в жизни страдала, вы ничего не сделаете Ларри.
— А если он меня спросит? Тогда и просто буду вынужден сказать ему правду.
— Нет! Он сойдет с ума! Вы толкнете его на самоубийство. Он такой чувствительный! Я всю жизнь оберегала его от забот.
— Сколько ему лет?
— Тридцать четыре года.
— Он уже не юноша, миссис Зейфель. Если он теперь не станет мужчиной, то не станет им никогда.
— Боюсь, он никогда им не станет.
— Если вы будете продолжать обращаться с ним как с ребенком, то я тоже в этом уверен.
— Мистер Кросс! Я запрещаю вам...
— Я понимаю, что я груб, миссис Зейфель, но бывают моменты, когда вежливость не нужна. Излишняя мягкость может иногда погубить человека.
Она встала, и ее тонкая фигура четко вырисовывалась теперь на фоне окна.
— Я в ваших руках, мистер Кросс. В жизни я совершила только одну ошибку, но заплатила за нее очень дорого. Тридцать пять лет я дрожала от мысли, что кто-нибудь разгадает мой секрет. Но у меня очень сильные связи в этом городе, и, если вы причините моему сыну зло, я обещаю вам...
— Вы уже говорили это,— сказал я и тоже встал.— Где Ларри?
— Понятия не имею. Час назад сюда пришла эта ваша блондиночка и...
— Мисс Дэвон?
— Ах, ее так зовут? Она силой вошла в дом, и они вместе уехали на машине.
Я нашел их обоих в морге. Ларри Зейфель стоял, склонившись над каталкой, на которой лежало тело Джорджа Лемпке, или Арта Лемпа. Энн стояла возле Ларри, вцепившись в его руку. Услышав мои шаги, они повернули головы, и я увидел, что по щекам обоих текут слезы. Зейфель выглядел как-то стройнее и старше.
Энн на цыпочках подошла ко мне.
— Вы знаете, кто это, Гови?
— Знаю. А Ларри знает?