Свидание вслепую
Шрифт:
– А вот я в этом не уверен, – возразил Доминик. – Перед уходом из офиса я разговаривал с ней по телефону и по ее тону не почувствовал, чтобы она была от меня без ума. Как, допустим, я от нее.
– А ты действительно в нее влюблен? – вскинув бровь, спросила Мэгги.
– Разве можно не влюбиться в такую симпатягу и милашку?
– Фу, Доминик! Что за моветон?! Симпатягами и милашками можно называть щенков, котят и соседских карапузов. Но уж никак не такую очаровательную зрелую даму, как Джулия.
Уставившийся куда-то вдаль Доминик явно ее не слушал.
– Что
– Взгляни-ка туда! Разве это не лучший друг Джулии Чарли?
У Мэгги екнуло сердце. Резко обернувшись, она посмотрела в указанном направлении, но тотчас же разочарованно покачала головой. Мужчина, которого Доминик принял за Чарли, был совершенно не похож на него. А ведь она пришла на эту вечеринку, устроенную для сотрудников женского журнала «Она» его постоянными клиентами, рекламодателями, с единственной целью – повстречаться здесь с мистером Кеннелли, ведущим популярной колонки в этом издании. И свой весьма фривольный наряд она надела далеко не случайно, а именно с целью вскружить ему голову.
– Нет, это не он, – вздохнула Мэгги и вновь повернулась к своему легкомысленному спутнику.
Однако тот, успев уже забыть о ее существовании, заигрывал с эффектной белокурой официанткой, разносившей по залу слойки с крабовым мясом.
Тем не менее Мэгги тоже не осталась без мужского внимания: словно из-под земли рядом возник ее бывший начальник Джон Димайо, ныне – заместитель директора небольшого, но преуспевающего рекламного агентства. Когда они вместе работали в фирме Блэра Барнетта, Джон безуспешно ухаживал за ней и несколько раз даже приглашал на ужин в ресторан. Мэгги надеялась, что он давно оставил свои надежды покорить ее, но это оказалось не так.
– Не пора ли нам перестать встречаться в подобных местах? – пророкотал Джон, окинув Мэгги масленым взглядом. – Вы сегодня просто неотразимы, коллега! Вы позволите мне стать вашим кавалером на этот вечер?
– Благодарю за комплимент, но нет! Я не намерена долго здесь оставаться, – сказала Мэгги, высматривая пути отхода.
Но гости стояли настолько плотно друг к другу, что ретироваться, под благовидным предлогом покинув своего настырного ухажера, просто не представлялось возможным. И пока Мэгги затравленно озиралась по сторонам, переминаясь с ноги на ногу, Джон с нескрываемым интересом разглядывал ее женские прелести с высоты своего огромного роста.
Фигуристая блондинка, которую убалтывал Доминик, очевидно, была уже не против продолжить их знакомство после банкета в более интимной обстановке. Не найдя в толпе взглядом того, ради кого она пришла на эту вечеринку, Мэгги помахала рукой Доминику и, позвонив ему по сотовому, поинтересовалась, чем он сейчас занят. Разумеется, свой вопрос она задала язвительным тоном.
Удаляясь от нее все дальше и дальше вместе с официанткой, Доминик покрутил головой и, заметив: Мэгги, спросил, в свою очередь, по мобильнику:
– Если ты меня видишь, то зачем спрашиваешь? Я развлекаюсь, как могу. Мы же пришли повеселиться. Что тебе нужно?
– Я хочу напомнить
– Мэгги! Побойся Бога! Не будь занудой!
– Но я стараюсь ради твоего же блага!
– Тогда сделай одолжение, оставь меня в покое!
Он отключился и помахал в воздухе аппаратом. Мэгги досадливо топнула ножкой, сунула в сумочку телефон и, вздохнув, утешила себя тем, что со временем Доминик угомонится и предпочтет всем блондинкам очаровательную Джулию.
Но если это правило распространяется на всех влюбленных, логически развила свою мысль Мэгги, тогда под него подпадает и она сама. И ей не надо высматривать в толпе Чарли. Он и сам ее найдет, и вообще зря она вырядилась в это маленькое черное платье и выставила на всеобщее обозрение все свои прелести. Это просто стыд и срам…
Однако больше ей ничего не оставалось делать, потому как совсем скоро должен был вернуться домой Джейсон. Мэгги нужно было успеть за оставшееся время встретиться с Чарли и внести ясность в их отношения. Кроме этого, конечно же, она ничего от него не хотела. Ни поцелуев, ни ночных полетов на частном самолете, ни казино в Атлантик-Сити, ни роскошного номера с королевским любовным ложем и упругим матрасом…
Представься ей возможность вновь увидеться с Чарли, она бы попыталась освободиться от этого гнетущего ощущения незавершенности, странного чувства, что между ними вполне могли возникнуть серьезные отношения, которые со временем переросли бы в нечто основательное, основополагающее для жизни всякого человека.
От таких мыслей Мэгги бросило в жар.
Однако в глубине души и, что значительно важнее, в ее голове зрело осознание того, что из их с Чарли взаимного притяжения ничего серьезного вырасти не может.
А все, что таковым не является, не соответствовало ее генеральному жизненному плану.
Жизнь должна основываться на взвешенных, осмысленных и выверенных поступках, и от этого правила Мэгги старалась не отступать.
А жизнь Чарли представляла собой цепь легкомысленных прихотей большого взбалмошного мальчишки, череду капризов и чудачеств избалованного ребенка.
Примирить двух людей с полярным мировоззрением просто невозможно, ведь не бывает осмысленного легкомыслия или взвешенного чудачества. Они попытались это сделать и едва не свели друг друга с ума. Перечень недостатков и прегрешений Чарли в электронном дневнике Мэгги оказался длиннее, чем список ее деловых партнеров.
И Мэгги решила запретить себе думать о Чарли, поскольку они больше никогда не встретятся.
– Глазам своим не верю! Какими судьбами, милейшая леди Маргарет О'Маллиган? – раздался у нее за спиной знакомый баритон.
Мэгги обернулась и обомлела, увидев перед собой Чарли. Но еще больше поразило ее то, что это был тот самый мужчина, в котором она поначалу не признала Чарли. Причина этого недоразумения оказалась до смешного простой: он постригся, побрился, надел темный костюм с галстуком и стал похож на щеголя, сошедшего со страниц журнала мужской моды.