Свиданий не будет
Шрифт:
– Чуете? – спросил Турецкий.
– Пока не чую, – развел руками Гордеев. – Жареным пахнет повсюду, так что нюх притупляется.
– Тогда я вам скажу! – Турецкий вновь взял газету и потряс ею в воздухе.
– Ничего не выпало! – иронически заметил Гордеев, посмотрев на стол.
– Выпадет! Будьте уверены! – Турецкий вновь потряс газетой перед лицом Гордеева. – Корреспондент, написавший эту статью,
– И вы хотите сказать, что и вправду… – Гордеев сделал неопределенное движение рукой.
– Слава богу, здоровехонек! И дай бог, не захворает, хотя симптомы кое-какие настораживают, – Турецкий покачал головой. – Ах, Юрочка, Юрочка! Неужели вы полагали, что Александр Борисович Турецкий читает новые газеты, даже если они очень интересны? Просматриваю «Вечерку» и «Известия» – как типичный московский обыватель. Нет, этот номер «Русского интернета» со статьей принес мне…
– Неужели Чирков?
– Нетрудно догадаться. Леонид Генрихович Чирков собственной персоной.
– Сбежал из алюминиевого Эльдорадо и занялся разноской газет? – желчно спросил Гордеев. – А чего не в своем родном Петербурге?
– С Петербургом – неточность. – Турецкий поднял палец. – Впрочем, извинительная. Чирков действительно родился и жил в Петербурге, но почти два года назад перебрался в Москву. Ну, не совсем в Москву, а в Одинцовский район, хотя, как нам всем известно, и в Одинцовском районе есть неплохие домишки.
– Да, уединенные строения.
– Вот именно. В такое вот уединенное строение, где живет Чирков со своей новой женой и маленьким сыном, несколько дней назад пришел пакет. Небольшой такой пакетик, не очень толстый. Даже на бандероль не тянет. Однако когда господин Чирков этот пакет вскрыл и ознакомился с его содержимым, то испытал жгучее желание с кем-нибудь поделиться впечатлениями об увиденном. Причем по какой-то необъясненной причине супруга для этих целей Леониду Генриховичу не подошла. И он пришел ко мне.
– Как когда-то я попросил вас приехать ко мне и взглянуть на некий пакетик… – в тон продолжил Гордеев. – Неужели опять наркотики? Везет вам, Александр Борисович!
– Ну что вы, Юрочка! – Турецкий улыбнулся. – Пока никаких новых пакетов с наркотиками. Господин Чирков пришел ко мне с просьбой найти ему хорошего адвоката. Для консультаций и,
– Не бередите душу, Александр Борисович! Я до сих пор в себя не приду. Тем более что в Госкомзаурале все по-прежнему, тишь да гладь, Замилахин чуть ли не каждую неделю дает интервью в разных газетах о свершениях подведомственных структур, да все с портретами. Не структур, конечно, а Замилахина. Да и Пашка шестерит при нем как ни в чем не бывало. Юльке на день рождения игрушек надарил – наверное, «жигуль» купить можно было! Ваве, то есть Валентине, шубу – видите ли, как матери любимого и единственного ребенка…
– Юра, ну не торопите события! Мы не можем заниматься всем сразу!.. Продолжу о Чиркове. Ваша мысль двигалась в правильном направлении. Я сказал ему, что есть у меня на примете один джентльмен – из молодых, да ранний… Спрошу его, если согласится…
– Это значит – опять Булавинск?
– Вы, Юрочка, не совсем внимательно просмотрели статью. Кстати, газету я могу подарить вам. Там в статье упоминаются Кипр, Лихтенштейн и даже Фолклендские острова. Весь мир в кармане!
– А почему он пришел к вам? Есть еще какие-то связи?
– Да никаких! Попросту Александр Борисович Турецкий известен в криминальном и, пардон, деловом мире столицы чуть больше, чем – надеюсь, пока – Юрий Петрович Гордеев. Так что соглашайтесь! Ловите славу за хвост!
– Уже согласился, – вздохнул Гордеев. – Только можно приступить через пару дней?
– Можно, – кивнул Турецкий. – Но, как говорится, не нужно. Завтра, если согласны, вам с Чирковым надо встретиться.
– Начинается. – Гордеев потянулся к заварному чайнику. – А что, собственно, в пакете-то было?
– А вот что там было, вы узнаете у самого клиента. – Турецкий достал бумажник. – Он вам все расскажет и, возможно, все покажет. Или почти все. – Турецкий вытащил из бумажника визитную карточку и положил ее на газету. – Позвоните ему завтра в полдень вот по этому телефону, написанному от руки. Ровно в полдень, сможете?
– Позвонить смогу, – сказал Гордеев, глядя, как густая темно-янтарная струя наполняет чайную чашку.