Свидания особого назначения
Шрифт:
– Блин, Липа! Ну, конечно, я обещаю!
– с видимым облегчением выдохнул Андрей и, шагнув ближе, крепко прижал к себе.
– Давай посмотрим, что у нас с дровами, и разожжем костер. Только предлагаю пуховики сменить. Тут есть два бушлата, они теплее и их не страшно прожечь.
Я сидела в огромной пятнистой куртке на пне и держала два бокала с вином, а Андрей рубил дрова, чтобы подкинуть в разгорающийся в мангале огонь. Его движения были уверенными и резкими. Деревянные чурки разлетались на части под мощными ударами. Андрей был в одной футболке. Рельефные мышцы
Я сглотнула и сделала пару глотков легкого розового вина.
Андрей отложил топор в сторону, закинул несколько поленьев в костер и, накинув бушлат, присел возле меня на соседний пень, взял у меня бокал и тоже сделал несколько больших глотков.
– Сейчас пожарим пару стейков, поедим.
– расслабленно протянул Андрей, слегка улыбнувшись. Свет от костра красиво освещал его лицо, делая черты более хищными и таинственными.
– Ты, наверное, очень устала?
– Да нет, - потерла я ладонью замерзший нос.
– Сегодня было не очень много народу. Перед праздниками все решили прекратить болеть.
Андрей усмехнулся и тоже прикоснулся к моему носу. Это было... трогательно.
– Пошли в дом, - скомандовал он, вставая, и протянул мне руку. Я вложила пальцы в горячую ладонь.
– Блин, и руки ледяные! Липа, ну чего ты не говоришь, что замерзла? Сейчас чай заварим.
– Да я не замерзла, просто руки и нос голые, - отмахнулась я.
Когда зашли в дом, Андрей помог мне снять бушлат, и, пока я снимала ботинки, присел рядом на корточки и аккуратно взял меня за ступню.
– Ноги холодные, - нахмурился Андрей, глядя мне в глаза.
– Быстро на диван, я сейчас принесу одеяло.
Весь первый этаж дома был разделен на две условные зоны - кухня-столовая с большим столом и небольшая гостиная вдали от входа с диваном, журнальным столиком и телевизором на стене.
Я поставила бокал на столик, присела на мягкое сидение, подогнула под себя ноги.
Андрей поднялся на второй этаж и через минуту спустился с большим толстым одеялом и подушкой. Накрыв меня, подоткнув одеяло под ноги, он подмигнул и направился в сторону кухни.
– Зеленый чай или черный?
– послышалось из-за стены.
– Зеленый, без сахара, - зевнула я, поднимая подушку на широкий подлокотник. Сверху положила руку и опустила на нее вмиг потяжелевшую голову, прикрыла глаза. Отдохну немножко, а то глаза от компьютера за день устали.
Глава 21. Андрей
Я стоял возле дивана с двумя кружками зелёного чая и разглядывал спящую Олимпиаду. Она выглядела очень мило и беззащитно. Я испытывал смесь из лёгкого разочарования и одновременно с этим зашкаливающей радости.
Вот она, девушка, которая то и дело брыкается на мои ухаживания, лежит и мирно сопит в одном доме со мной, такая уютная, красивая.
Я отпил чай из кружки, присел на другой край большого дивана и ещё то долго разглядывал
Прежде, чем проснуться, я почувствовал жар в области груди, и только потом приоткрыл глаза. Я лежал на боку, на подушке, а в моих объятиях, лёжа головой на моей руке и уткнувшись своим прекрасным курносым носом мне в грудь, обдавая жарким дыханием через ткань футболки, спала Липа.
Я не понимал, как быть. Попытаться уйти сейчас - значит, разбудить, ведь за окном уже светлело, а, значит, сон был уже не настолько крепким. Остаться - сходить с ума, вдыхая аромат ее макушки и чувствовать близость ее тела, плавиться от дыхания. Непроизвольно возбуждаться от комплекса будоражащих фантазию мелочей.
Будто испытывая мое терпение, Липа пропихнула руку мне под мышку и, обняв, прижалась крепче. Я аккуратно положил ладонь ей на плечо, невесомо погладил пальцами по мягкой толстовке и прикрыл глаза, пытаясь мысленно унять нарастающее желание.
Сделать это не представлялось возможным. Рядом с Липой тело бунтовало, требуя, как минимум, прикасаться, прижимать к себе, целовать изящную шею, зарываться пальцами в шикарные волосы.
Я сдерживался только благодаря своей тренированной силе воли. Но на член она никак повлиять не могла, поэтому он стоял колом, упираясь Липе в область пупка. Если она почувствует, то сто процентов решит, что я извращенец. А я даже не помню, как оказался рядом. И лежу сейчас в ее объятиях, как в капкане. И мне очень важно, чтобы она не испугалась меня, не подумала, что я воспринимаю ее исключительно как сексуальный объект. Она и так будет смущаться тому, что мы спим в обнимку. Я, уже когда целовал ее в первый раз, пришел к выводу, что девочка невинная. Голову на отсечение могу дать, на квартиру поспорить, но Липа - девственница. Да и целовалась не часто, судя по всему. Про остальные виды ласк - вообще молчу.
Не могу сказать, что у меня есть какие-то фетиши, но это вызывало интерес и желание покорить строптивую красотку, овладеть ей первым, провести в мир секса и наслаждения. Хотелось, чтобы она прочувствовала кайф от близости, чтобы раскрылась передо мной, стонала мое имя и, теряя контроль, царапала мою спину. А потом краснела и смущалась, по привычке стесняясь меня.
Член снова дрогнул, я закусил губу.
Я закрыл глаза и стал вспоминать кадры из боевиков, рабочие совещания и все, что мне могло помочь отвлечься. Довольно быстро мысли начали путаться.
Я проснулся, когда на улице уже было светло. Липы рядом не было. Неужели уехала?! Я вскочил с дивана и хотел броситься на улицу, но с кухни из-за шкафа выглянула моя пропажа, видимо, услышав шорох. Она улыбнулась и заправила кудряшку за ухо.
– Доброе утро. Я кофе собираюсь делать. Ты будешь?
– Привет. Буду. Пойду умоюсь.
Увидев Липу, я почувствовал, будто камень упал с плеч. Значит, ничем не оскорбилась.