Свидетель тени
Шрифт:
Двор ощерился таким количеством заклятий, что все вместе это выглядело словно стоянка орочьей орды, пылающая сотнями походных костров. Чары устилали его повсюду — та статуя, этот фонтан, даже вон тот казалось бы пустой участок земли. Неудивительно, что стражи ограничивались патрулированием внешней дорожки. Им никак не под силу было бы запомнить, где именно наложены заклинания. Если бы они патрулировали внутреннюю часть двора, Соаргилам почти каждую ночь были бы обеспечены магические фейерверки и мертвые стражники.
Два стражника, только что прошедшие мимо, должны были следовать строго определенному пути от особняка до периметра стены, где, как он видел, заклинаний
Ну ладно, подумал он улыбаясь, избежание неприятностей — это не наш стиль. “И не твой тоже”, шепнул он обращаясь к Брандобарису Хитрецу.
Многие заклинания, которые он видел сквозь собственную магию, были, несомненно, совершенно безвредными, осветительными, к примеру, или защищали статуи от погоды, или заставляли оледеневший фонтан сиять в лунном свете. Но, по крайней мере часть из них, были сигналы тревоги и ловушки, а его заклинание не было достаточно чувствительным, чтобы выделить их изо всех остальных. К счастью, самые опасные чары он все-таки мог распознать. Они горели ярким, красно-оранжевым свечением, выдававшим мощную магию, и обещавшим неприятную кончину любому, кто приведет их в действие. Это уж точно не простые сигналы тревоги. Большинство было наложено на самые ценные вещи, так что любой, кто сдвинет статую, не произнеся нужное слово, заставит заклинание сработать — и сгорит, будет парализован или испепелен молнией. Одно такое заклинание, увидел он, защищало фонтан с сатиром совсем рядом. Чистая удача, что в качестве укрытия он избрал мантикору, а не фонтан.
Он ухмыльнулся, выдохнув облачко пара, и постучал по агатовому счастливому камню, свисавшему с его пояса на серебряной цепочке. “Леди благоволит тем, кто любит рисковать”, прошептал он, призывая благословение Тиморы, и быстро добавил, “а Хитрец — коротышкам, которые любят рисковать ”. Подавив смешок, он погладил свой священный символ и вернул его на место, пробормотав, “Это твой последний танец, приятель”. После ночной работы, он принесет табакерку в жертву Брандобарису, и будет использовать в качестве нового знака то, что добудет сегодня.
Поклонение Хитрецу гарантировало время от времени интересные вечера, подумал он весело. Брандобарис требовал от него каждый год жертвовать священный символ, и добывать новый безрассудными подвигами. Сама по себе вещь могла быть почти любой, хотя обычай и гордость Джака требовали, чтобы она была ценной, но главное, чтобы добыта она была в рискованном предприятии этой ночью.
Еще недавно он надеялся, что табакерка, вытащенная из кармана Красного Мага занятого творением заклинания, позволит ему получить годичное отпущение этой божественной причуды, но нет.
Потому он и оказался здесь, во владениях семьи Соаргил, у Башен Сарнтрампет. Он избрал их своей целью следуя слухам о жестокости лорда Борима Соаргила. Если его поймают на воровстве здесь, то не выдадут властям Селгаунта: аристократы вершат правосудие сами. Нет, попадись он, и лорд Соаргил прикажет подвергнуть его мучительной казни. Его тело скинут в промороженные воды залива Селгаунт, и какой-нибудь рыбак выловит его спустя несколько дней, если конечно акулы не доберутся первыми.
“Это достаточно рискованно на твой вкус?” шепнул он в воздух. Подождал, но Хитрец не ответил. Добродушно-насмешливо фыркнув, он ловко забрался на голову мантикоре, которую использовал как укрытие, и стал изучать двор с высоты.
Несмотря на зиму, плиты покрывал лишь тонкий слой снега. Лабиринт фонтанов, статуй, колонн и декоративных урн расположился
Для Соаргилов покупает кто-то с художественным вкусом, но тот, кто занимался декорированием, вкуса лишен полностью. Вероятно, сама леди Соаргил, предположил он. Мора Соаргил, рослая женщина, которая по слухам весьма напоминала дварфа во всем, что касается манер: уйма богатства, абсолютное отсутствие изящества и еще меньше стиля.
И все же, выручки за любую из этих урн Джаку хватило бы на месяц. Но я здесь не поэтому, напомнил он себе.
Окруженные со всех сторон безвкусной демонстрацией богатства Соаргилов, приземистые башни Сарнтрампет выступали из центра двора как пять толстых каменных пальцев. Малиновая черепица, которой были выстланы крыши башен, выглядела кроваво-красной в свете звезд. Как и все прочее здесь, особняк был построен из камня — мрамор, гранит и известняк в основном, — дерево использовалось только в случае необходимости, а растительности не было вовсе. Несколько глядевших наружу окон казались темными бездонными ртами, кричащими из камня. Уродливые гранитные горгульи восседали на карнизах, злобно глядя вниз.
У Джака это место вызывало ассоциации с огромным кладбищем, окружающим гигантский мавзолей, или одним из городов мертвых, выстроенном вокруг гробницы императора, как в историях, слышанных им о далеком Мулхоранде.
Он подбирался к дому сзади, так что парадного входа не видел. Несколько отдельных строений расположились поблизости друг от друга в северо-западном углу — стойла и жилища слуг, вероятно.
С мантикоры ему открывался отличный обзор на дорожку, по периметру окружавшую двор, и он заметил, что патрулирует ее не одна, а целых три пары стражников с факелами. Не только это, но еще целый отряд охранников в тяжелых плащах окружал сам особняк. Один Хитрец знает, сколько их еще внутри.
Могло быть и хуже, подумал он весело, и спрыгнул с мраморного насеста.
Используя свое магическое зрение, подаренное заклинанием, он определил безопасный путь сквозь сеть чар. Постоянно следя за перемещениями охраны, он метался из тени в тень, от колонны к фонтану, пока не оказался среди тесного скопления высоких статуй всего в пятидесяти шагах от особняка. Достаточно близко, чтобы сами башни оказались в радиусе действия его заклинания, позволив ему увидеть, что высокие окна также светятся магией, в отличии, правда, от стен башен. Он спокойно кивнул, этого следовало ожидать. Стены слишком велики, чтобы защитить их заклинаниями полностью, но окна подходящий путь для летающих магов и карабкающихся воров. Только дурак оставил бы их неприкрытыми.
Его внимание сосредоточилось на центральной башне, выше прочих на два яруса. На обращенной к нему стороне огромного шпиля было только три окна с дорогим стеклом, расположившихся у самой верхушки. Все три горели ярким ало-оранжевым свечением мощной магии. Это должно быть его цель, решил он, критически оглядывая отвесные стены.
Он не отправился на дело неподготовленным. Несмотря на служение Брандобарису, халфлингскому богу воров, однажды случайно забредшему в саму Бездну, и все же сумевшему убраться оттуда целым и невредимым, Джак тем не менее предпочитал тщательно планировать, прежде чем идти на риск.