Свидетель
Шрифт:
Решение пришло само - за день до казни, когда Сона брела по овощному ряду, она внезапно увидела Гупту. Преданный слуга Матхуравы, всегда опрятный и расторопный, несмотря на возраст, теперь выглядел поникшим. В замусоленной от пота и пыли одежде он тащил за собой тележку, нагруженную выше его головы корзинами с бататами. Колеса тележки скрипели, одно, казалось, сейчас отскочит, и бататы посыплются на седую голову Гупты. Кутаясь в платок и не решаясь заговорить сразу, Сона пошла за ним. Гупта заметил и спросил устало:
– Чего тебе, девочка?
– Гупта,
– Она приоткрыла край платка, показывая свое лицо.
Бывший слуга вытер со лба пот ладонью и не выказал особой радости от встречи.
– Не признал тебя, Сона, в этой бедной одежде. Что же, ты теперь с прежним женихом? К свадьбе готовишься?
– Он ждет казни хозяина, - еле слышно ответила Сона, и глаза ее наполнились слезами.
– Хочет видеть всё сам. А потом увезет меня. Будет свадьба. А ты? Тебя прогнали из дома Капур?
– Как видишь, - развел руками пожилой мужчина, - неблагодарные. Будто не нянчил я Матху, Ананда и Раджа, не помогал дом держать в порядке, лошадей, не хранил их тайн. Знаешь чем отплатили за преданность? Побили палкой. Выставили за дверь. Я всю жизнь им отдал, я...
– Он замолчал, и Сона молчала, почтительно ожидая новых слов. Гупта сплюнул.
– Они забрали все мои сбережения!
– У меня тоже все отобрали, - призналась Сона, всей душой ненавидя Шри Дэви. Она оглянулась опасливо и шагнула ближе. Прошептала на ухо бывшему слуге: - Ты долго работал у ювелиров, много знаешь. У меня осталась одна вещь, не подскажешь, как выручить за нее хорошие деньги?
– Разве твоему жениху выплатили малый штраф?
– выпятил губу мужчина.
Глаза Соны забегали испуганно. Она опустила голову и хотела было уйти, но Гупта удержал ее.
– Что случилось?
– Обещайте именем Индры и Вишну, что не скажете никому, - жарко зашептала молодая женщина. Ребенок почувствовал ее волнение, и опять забил ножками по животу. Сона охнула и сморщилась.
– Боги! Ты беременна?
– догадался Гупта.
– От хозяина?
Она закивала, не поднимая глаз. На ресницах повисли крупные капли слез.
– Я не знаю, что делать. Прабхакар забьет меня, узнав, что ритуал очищения не помог. Или продаст. А, может, ребенка продаст, когда рожу... Мне страшно. Прабхакар с утра до ночи говорит о том, что я теперь чиста и буду принадлежать только ему.
– Я понимаю, ты неопытна и юна, но женщины - существа хитрые, а ты чего же? Пусть думает, что ребенок его и всё, - нахмурился Гупта.
– Солгать?
– А разве всю правду о хозяине ты рассказала на суде? Чего молчишь?
По покрасневшим щекам Соны потекли ручейки слез. Она вытерла их ладонями, шморгнула и, закрывшись платком, пошла в противоположную от Гупты сторону. Он догнал ее.
– Ладно, никогда постоять за себя не можешь. Будто немая. Что за драгоценность у тебя?
Молодая женщина достала рубин на золотой цепочке и украдкой показала слуге. Он взвесил украшение на ладони и цокнул языком:
– Много золота, плетение хитрое, замочки секретные. Только вот рубин небольшой...
Сона заговорила
– Хватит ли этого, чтобы бежать? Поехал бы ты со мной, если бы я отдала тебе половину? Одной девушке без сопровождающего не прожить и дня на чужбине. А если меня станут искать... Я ничего не знаю... Помоги мне, пожалуйста, уважаемый Гупта, помоги! Я погибну с Прабхакабаром, я это чувствую. Сама богиня Лакшми надоумила меня во время молитвы, что надо бежать. Знак дала. Помоги мне, Гупта!
Слуга поджал губы и думал так долго, что Сона чуть не лишилась чувств от волнения. Наконец, он спрятал украшение в пояс и сказал:
– Я помогу тебе. Попробую помочь. Где тебя искать?
– На постоялом дворе у рынка Готи, возле фруктовых рядов.
– Через три часа жди.
Впервые за все это время наполнившись надеждой, Сона поторопилась домой. У самых ворот вспомнила, что на гроши от Прабхакара не купила браслетов, вернулась к россыпям самых дешевых украшений, сияющих фальшивым блеском на солнце. Снова с сожалением подумав о роскоши, которая окружала ее недавно, сморщила носик и купила две деревянные, выкрашенные разноцветными полосками безделицы.
* * *
Гупта пришел даже раньше назначенного времени, мрачный и недовольный. Завел Сону в тенистый проем между двумя домами, скрывшийся за толстым стволом баньяна.
– Слишком маленький камень, - пробурчал он.
– Я говорил тебе. Много денег не выручить, особо потому, что стоит там клеймо хозяина. Сейчас за его работы много не дадут. Тебе одной этих денег, не то что нам двоим и на первое время не хватит.
– Совсем не хватит?
– растерялась Сона.
– Я ем мало. Правда-правда.
– Чтобы бежать, нужны лошади. На что их купить?
– Что же делать?! Что делать?!
– запричитала Сона, качая горестно головой.
– А то, - буркнул Гупта, - полный кошель золотых у твоего жениха имеется, так? От семьи Капур. И ребенок у тебя из их рода, так?
Сона кивнула, робея все больше.
– Пусть хозяина казнят, а ребенок жизнь его продолжит, карму искупит. Жениху твоему его семья заплатила, откупилась. А пострадал кто больше всех - разве он? Тебя ведь похитили, тебя взаперти держали. Я-то видел, как хозяин с тобой обращался, он - хороший хозяин, но, боюсь, не то ракшасы одолели его, не то колдовство какое... Не в себе он был, так?
Сона часто закивала. У нее немели ноги от страха, будто и Гупта обвинит ее в чародействе, но мужчина сказал:
– Деньги, штраф весь, принадлежат тебе. И ребенку, который с тобой вместе от проклятой Шри Дэви страдал. По справедливости, так?
– Так, - шепнула Сона и тут же спохватилась.
– Но ведь это будет кражей! А за кражу отрубят руку! Я не буду красть!
– Значит, живи с Прабхакаром и не морочь мне голову. Столько бегал ради тебя, а ты...
– расстроился Гупта.
– Всё, сама решай свои дела. Забьют тебя, продадут или ребенка рабом сделают, а то и вовсе выбросят диким зверям, как проклятого, от тебя зависит. Я руки умываю.