Свидетели Завода или Неотоксичный мир 1С

Переста Никита

Транзактный или транзакционный анализ — некая форма общения из неотоксичных методичек, которую я так понять и не смог, и которой неотоксики «манипулируют» клиентами и работниками. Модели общения в транзактном анализе делятся на «общение со взрослым», «общение с ребёнком», «общение с родителем». Я эти модели также абсолютно не понял, но по моей интуиции модель общения с ребёнком — это ты внутренне считаешь собеседника за полнейшего дебила (ребёнка), не воспринимаешь его слова всерьёз, и сам с ним общаешься как мама с маленьким. Т.е. он тычет в небо пальцем и тебе кричит, например, что «самолёт падает», а ты начинаешь с ним сюсюкаться, потому что бизнес-тренер в тебя внедрил это. Итог такого предсказуем ?.

Суть объяснений человека, не связанного с неотоксиками и изучавшего подобную «психологию»: модель общения с ребёнком — это когда из тебя делают этакого терпилу, чтобы ты не потёк крышей от постоянных претензий и придирок клиентов и коллег, и игнорируя всё это и стресс, работаешь с ними дальше, дружелюбно ведя их к выполнению цели и «взращивая в них внутреннего ребёнка» (чтобы это не значило). От людей, связанных с неотоксиками копейками и трудовым договором, объяснение этой ерунды мы никогда не получим, сколько их не расшатывая, потому что они, во-первых, у них всегда принято «молчать», во-вторых, им походу настолько тяжело объяснить это мне, насколько мне им объяснить что такое «сычуизм» ?, или я недостоин, по их мнению, объяснений ?.

Труман — главный герой фильма «Шоу Трумана», человек всю жизнь живший в реалити-шоу, не подозревая об этом.

Туркмен — лицо восточной национальности.

Туркменский союз социалистических республик (ТССР) — государство, частью которого была Россия в двадцатом веке в вымышленной вселенной Свидетелей Завода. Столица — Зенгиншехир (Zenginsehir). Флаг — серп и молот на зелёном фоне.

Тянка — девушка на сычевском наречии.

Фейкцел — человек, притворяющийся инцелом.

Хиккан — человек, который любит сидеть безвылазно дома, кайфует от этого, и может долго продержаться без общения с другими людьми.

Чед — красавчик; красивая особь мужского пола, без проблем получающая секс от женщин.

Чед спок — жаргонная фраза инцельского слэнга, обвинение в том, что кто-то является фейкцелом и поступает, как чед.

ЧСВ — чувство собственного величия.

Чучменский автономный округ — субъект в составе РФ в вымышленной вселенной Свидетелей Завода, населённый тюркоязычным народом чучма. Столица — Эрзянск.

Шторм — книжное издательство в вымышленной вселенной Свидетелей Завода.

Глава Первая. Пролог или встреча на набережной.

Иногда наша жизнь похожа на воду. Ветра океана нашей жизни могут сплести вместе течения, начавшиеся за сотни километров друг от друга. И, подобно перекрёстным волнам, породить на свет нечто, отличное от первых двух.

Я познакомился с человеком, который представился Львом Ставским, в социальной сети VK примерно за год до встречи в реальности. Жил он в далёком от моей родной Московской области небольшом областном центре на реке Клязьме. Нас свело обсуждение тематики мужской психологии и тематики отношений с женщинами в различных пабликах. Нет, ни той «официальной» психологии из методичек, устаревших ещё в 1990-х, в которых полно пустых терминов, и рассказывается, что «мужчина – добытчик», «для него важно своё дело, ему нужно много работать», что бывают так называемые «экстраверты» и «интроверты», что нужно «платить на свиданиях за незнакомых тебе людей», что нужно «не нарушать личные границы на первых свиданиях» и прочие либо неглубокие, либо странные вещи, противоречащие логике. Мы копали гораздо глубже, изучали, как мужчине отвязать свою самооценку от мыслевирусов и общественного давления и стать счастливым, и то, как реально работает современный дейтинг-рынок. В то время

я пытался восстановиться в университете на свой родной географический факультет и работал копирайтером на фрилансе, а в свободные часы писал статьи на интересовавшие меня темы и выпускал исследовательские «монографии», которые без проблем находили своего читателя. Льву они очень нравились, можно сказать, он был моим фанатом.

Некоторое время я думал, что он простой рабочий, ибо мой товарищ много шутил про завод, станки, бешеную текучку кадров, драки между рабочими, запои, истеричных бабулек. Но он оказался айтишником, что меня, прямо сказать, шокировало. А «завод» оказался небольшой IT-компанией, следующей «модным» и «прогрессивным» трендам. Несмотря на столь суровые условия труда, этот человек обладал хорошим образованием, профессией, высокой зарплатой, был зажиточен. И, тем не менее, он так же, как и я (небогатый копирайтер и простой студент) рылся и изучал те темы, которые обычно находятся для людей в зоне информационного мрака.

Я давно планировал начать путешествовать по России, всё-таки жизнь одна, и первым делом решил навестить город, в котором жил Лев. Тем более, он говорил, что у него есть для меня история, по которой можно написать хорошую публицистическую монографию.

— Никита, ты бы хотел написать книгу о мире IT? О том, как в неё вкатиться? В частности, в 1С. Я программирую на нём, у меня очень большой опыт, могу многое рассказать. Людям, которые этим интересуются, будет полезно узнать про всякие подводные камни, про то, как выбрать хорошую работу, и распознать плохую, не вестись на лапшу и не попадать на псевдо-друзей и псевдо-семьи в коллективах.

— Лев, но ты сам же когда-то писал рассказы в жанре ужасов. Почему бы тебе самому этого не сделать?

Мой собеседник отправил грустный смайлик.

— Понимаешь, те рассказы это всё-таки художественная литература… А тут нужна публицистика. А публицист из нас – это ты. Для тебя эта книга привлечёт дополнительных подписчиков, большую, чем сейчас, известность, всё-таки тема более массовая, в отличии от твоих трудов по психологии. К тому же, у меня давно нет вдохновения и стимула писать, и тема мне эта очень, так скажем, больная… Сейчас я её воспринимаю эмоционально. А ты холоден к ней. Будет полезен взгляд со стороны…

— Ну, хорошо. Посмотрим, что у меня получится.

Он не смог встретить меня на вокзале – удалённая работа, надо было быть дома на смене. Поселившись в гостинице, я немного погулял по городу, сходил в торговый центр и зоопарк – конечно, это не депрессивный регион, но и очень небогатый. После окончания смены я приехал к нему домой. Меня встретил голубоглазый, немного сутулый шатен с носом с горбинкой. На фотографиях он был в очках, а в жизни ходил без них.

Три тёплых осенних дня я провёл со Ставским: я записывал его историю на диктофон, он показывал редкие достопримечательности, мы гуляли в парке, посещали бары, виделись с его друзьями, случайно наталкивались на его старых знакомых, которых он давно не видел.

— Городок у нас маленький, походишь тут вот пару дней по центру, и можно столько знакомых встретить. Правда, не все хотят здороваться. Многие видят тебя украдкой и сразу либо в телефон, либо тупо изображают, что тебя не знают. Хотя ты им за всю жизнь не сказал ничего плохого. Народец здесь такой. Гречнево-тараканистый.

Лев грустно усмехнулся.

В последний день, когда мой спутник уже провожал меня на поезд, мы шли в центре города по набережной реки. На берегу, где мы шли, было всё цивильно отделано: аккуратные лавочки, каменная мостовая, детская площадка, зелёные лужайки... Но вот на противоположном берегу уже не было такого благоустройства – грязь, камыши, разруха, обветшалые здания. Через реку был опрокинут мост, сильно походивший на Золотые ворота (мост в Сан-Франциско), точнее на его уменьшенную копию, сильно уменьшенную…