Свидетельница смерти (Театр смерти, Убийство на "бис")

Робертс Нора

– Это делает тебе честь. Теперь я хочу осмотреть спальню.

Ева прошла мимо Рорка, миновала небольшой ко­ридор и открыла дверь, ведущую в спальню.

Кровать была большой, словно аэродром, над ней висел балдахин из тонкой полупрозрачной ткани серого цвета, напоминавшей туман. Ева заглянула в примыкающую к спальне гардеробную и была поражена оби­лием одежды и обуви. В зеркальном шкафчике стояли ряды бутылочек и баночек: духи, дезодоранты, кремы для рук и лица, присыпки…

– Итак, что мы имеем? Тщеславный, жадный, эгои­стичный,

самовлюбленный, неуверенный в себе и не­надежный человечишка.

– Не стану спорить с твоей характеристикой. Одна­ко все перечисленные тобой качества могут являться причиной разве что антипатии, но не мотивом убийства.

– Иногда мотивом убийство оказывается то, что у жертвы были две ноги и два уха. – Ева вернулась в спаль­ню. – Человек с таким раздутым «эго» и неуверенно­стью в себе вряд ли часто ночевал в одиночестве. Драко трахал Карли Лэндсдоун, и наверняка у него на примете имелась другая женщина, которая должна была занять ее место. – Ева медленно выдвинула ящик прикроват­ной тумбочки. – Ну и ну! Погляди-ка на эту коллекцию игрушек.

Ящик был разделен на секции, а каждая из них бит­ком набита различными эротическими приспособле­ниями, предназначенными для того, чтобы предаваться сексуальным радостям вдвоем или в одиночку.

– Лейтенант, мне кажется, мы должны забрать все это и подвергнуть внимательному обследованию. В ча­стности, выяснить, как оно работает.

Ева шлепнула Рорка по руке, которую он протянул к ящику, и прикрикнула:

– Ничего не трогать!

– Вечно ты все портишь.

– Молчи, извращенец. Интересно, что это за хре­новина? – Задумчиво проговорила Ева, взяв в руку длинный резиновый предмет конической формы. Когда она его случайно встряхнула, внутри раздалось веселое позвякивание. – И как она работает?

Рорк уселся на кровать и, улыбнувшись, похлопал по ней ладонью.

– Что ж, в интересах следствия я готов тебе это про­демонстрировать.

– Да нет, я серьезно говорю.

– Я тоже.

– Успокойся ты, в конце концов!

Все еще ломая голову над тайной резинового кону­са, Ева присела на корточки и выдвинула нижний ящик.

– О, да у нас тут настоящая золотая жила! Похоже, здесь месячный запас «экзотики», «Зевса» и… – Она открыла маленький флакончик, осторожно понюхала, а потом потрясла головой, как собака после купания. – Черт, да это же «бешеный кролик»! И притом чистей­ший.

Ева заткнула флакон пробкой и сунула его в пакет для вещдоков.

– Если он использовал это снадобье во время сви­даний с дамами, не удивительно, что они считали его богом секса. Достаточно дать женщине две капли «кро­лика», и она согласится трахаться даже с дверной руч­кой. Ты знал, что он использовал все это?

– Откуда? Нет, конечно. – Рорк, посерьезнев, встал с кровати. – Я не очень-то разбираюсь в наркоти­ках, но применение этой дряни, видимо, можно приравнять к изнасилованию, верно?

– Абсолютно. – У Евы кружилась голова, и

она ис­пытывала легкое возбуждение. И это после того, как она всего лишь понюхала флакон! – «Бешеный кро­лик» такого высокого качества стоит как минимум де­сять тысяч долларов за унцию, да его еще поди достань. Он действует только на женщин, – пробормотала она, – причем существует опасность передозировки.

Рорк взял жену за подбородок и, заглянув ей в глаза, сразу все понял.

– Я представления не имел, что он использует та­кие вещи. Если бы я об этом узнал, я немедленно разорвал бы наш контракт и, возможно, переломал бы ему ноги.

– Ладно. – Ева стиснула руку Рорка. – Здесь нам сегодня больше делать нечего. Сделай так, чтобы это помещение не занимали еще день или два. Я хочу, что­бы его как следует прошерстили ребята из отдела по борьбе с наркотиками.

– Будет сделано.

Ева убрала пакет с опасным флаконом в свой рабо­чий саквояж. Она видела, как помрачнел Рорк, и ей за­хотелось улучшить ему настроение.

– Во сколько тебе это обойдется?

– Что именно?

– Во сколько тебе обойдется не сдавать этот пентхаус в течение двух дней? Какова его суточная стои­мость?

– А, эта квартирка? В сутки – восемь с половиной тысяч, но если снимать на неделю или на месяц, воз­можны скидки.

– Недурно! Мансфилд тоже живет где-то здесь?

– Да, она занимает пентхаус В, в другой башне.

– Давай нанесем ей визит. Они с Драко в свое вре­мя вместе баловались наркотиками. – Ева собрала свой саквояж и направилась к выходу. – Возможно, ей изве­стно, откуда он брал «дурь». Это может вывести нас на крупного поставщика.

– Вряд ли.

– Честно говоря, я в это и сама не особо верю. Но такова уж наша работа – рыться в навозной куче, наде­ясь найти жемчужное зерно.

Ева захлопнула дверь и собралась опечатать ее.

– Это обязательно? – недовольным голосом спро­сил Рорк. – Полицейская печать на двери будет дейст­вовать на нервы другим постояльцам.

– Обязательно, – отрезала Ева. – А для постояль­цев, наоборот, это будет дополнительным развлечени­ем. «Ой, Джордж, смотри, здесь жил убитый артист. Ну-ка, сними это на видеокамеру!»

– Цинизм, с которым ты воспринимаешь людей, достоин сожаления.

– Я воспринимаю людей реалистично.

Ева первой вошла в лифт и, дождавшись, когда две­ри закроются, набросилась на Рорка:

– Ох, как я тебя хочу!

В ней бушевало такое неукротимое желание, что она, постанывая, кусала его губы, терлась об него всем телом, изо всех сил сжимала руками его ягодицы.

– Ф-ф-ф-у… – Ева наконец оттолкнулась от Рорка и повела плечами. – Кажется, полегчало.

– Тебе – может быть. – Рорк схватил ее и попы­тался прижать к себе, но Ева уперлась ладонью в его грудь.

– Аморальное поведение в общественных местах является серьезным нарушением муниципального ко­декса. Разве ты не знал?