Свидетельница
Шрифт:
Власть над разумом, над чувствами, над её желаниями.
Насколько далеко можно ещё зайти?
– Ты должна… - умолкнув, Реддл вновь вернулся к её губам, но теперь целовал более сдержанно, хотя несколько раз не мог устоять и почти что отдавался страсти.
Ева требовательно впилась в его губы, пытаясь пробить совершенно некстати поставленный в нём барьер. Однако все попытки оставались безуспешными, и доля злости вперемешку с разочарованием появлялась в когтевранке.
Что происходит? Зачем он тратит время на лишние разговоры? Почему нельзя обойтись хотя бы раз без этого?
– … идти на урок.
Внезапно
Её больше никто не прижимал к стене, не прикасался, не целовал, не причинял сладкую, как нуга, боль.
– Что? – тяжело дыша, Ева ощущала сильный жар в теле. – Что ты сказал?
– До следующего урока осталось пару минут.
И снова равнодушие, холод и спокойствие. Только глаза ещё сохраняли прежние чувства. Как? Как?!
Не потрудившись дождаться её реакции, Реддл сделал несколько шагов назад, ещё секунду поколебаясь, расправил плечи и, развернувшись, от чего мантия взметнулась, стремительно направился прочь.
Не веря своим глазам, Ева попыталась окликнуть его, а когда собралась было побежать следом, он скрылся в потайном ходе, пароль которого ей не был известен.
В груди нарастала неведомая доселе ярость, которая не поддавалась контролю. Сливаясь с ещё неостывшей страстью и желанием, она имела слишком большое влияние на Франк.
Отчётливо ощущая бешеный стук своего сердца и пульсацию в висках, девушка шумно выдохнула и повернулась к той самой стене. А затем изо всех сил ударила по ней сжатым кулаком.
И только с приходом физической боли её сознание начало немного проясняться.
========== Глава 34 ==========
Комментарий к Глава 34
Вот и главушка, йоу-у-у! х)
Ева растерянно глядела в одну точку. Погружённая в раздумья, она толком не слушала очередную нудную лекцию профессора Бинса. Не до того было.
Правда, ей следовало бы попытаться хотя бы уловить суть очередной войны, что объяснял учитель. Даже любители поспать на его уроках в этот раз побороли в себе лень и с напряжёнными лицами вслушивались в объяснения. Не сказать, что лекция настолько поражала своими замысловатым составом, однако тон, с которым Бинс говорил, перекрывал весь интерес узнать, чем же всё завершилось, и имел сонный эффект.
– Для того, чтобы спасти свою армию, умелый Ричальд нашёл весьма интересный выход из положения, который заключался в…
Порой до Франк доносились обрывки фраз профессора, но не более. Она просто не могла дослушать до конца. И дело было не в той атмосфере, клонящей в сон, а в самой девушке. Или… в том, что с ней произошло совсем недавно?
В голове появлялось всё больше и больше вопросов, догадок, причин для тревоги и радости. Всё это вместе не доставляла ей особого удовольствия, но… Размышления, какими они не были, для того и нужны. Они являются одним из немногих способом понять самого себя. Разве будет правильнее переложить всю тяжесть на плечи другого человека? Может, в другой ситуации когтевранка бы и с радостью согласилась, однако сейчас это казалось для неё диким.
Да, за последние месяцы у неё было достаточно поводов для обращения за помощью к друзьям. Тогдашняя невозможность выговориться мучила ещё сильнее, чем осознание всего происходящего.
Взгляд на вещи меняется так часто,
Непостоянная идиотка.
Почему же ей сейчас не пойти к той же Натали и не рассказать о том, что так терзает её в эти минуты?
Так не должно быть. Никто не должен знать. Теперь уже никто. Да и, если вспомнить о всех формальностях, то они с Томом уже давно никем не являются друг для друга. Вряд ли Остин кому-то расскажет, но… он не будет этому рад. В одном этом когтевранка уверена больше, чем во всех остальных своих предположениях. Слишком рискованно рассказывать даже крошечную часть правды.
Но сейчас её больше волнует другое. Их поцелуй, который… чёрт, почему он так резко оборвал всё?! Неужели нельзя было подарить ей ещё хотя бы минуту сладостного мгновения? Том оправдал себя малым количеством времени до урока, но сам перед этим поведал ей о неком совещании всех учителей у директора на срочную тему. Он прекрасно знал, что опоздание когтевранки не воспримут всерьёз. Он знал, но сделал всё равно по-своему.
Но зачем? Зачем разрушать только начавшую образовываться между ними атмосферу? Ева до сих пор помнила боль его поцелуев, приносящую, казалось бы, насыщения, но в то же время усиливало жажду, не позволяло ей остановиться. Она не хотела останавливаться. А значит, следует предположить, что ей это… нравилось?
Ох, ну что за глупые вопросы? Конечно же нравилось! Иначе бы сейчас Ева не забивала себе этим голову, а занималась более полезным делом – слушала Бинса, записывала на по-прежнему чистый пергамент основные понятия, выводы и даты, чтобы накануне самого экзамена весь нужный материал был под рукой. Но нет, Франк всё никак не может отделаться от мыслей, абсолютно никаким образом не касающихся темы урока.
Перекручивая в голове случившиеся, Ева всё никак не могла понять, что же произошло между ними. Нет, химическая реакция и все дела – это, быть может, и было причиной той внезапно разгоревшейся страсти в обоих. Однако… устраивало ли её именно такое объяснение?
Девушка смела надеяться на то, что, с дугой стороны, просто невозможно. Действительно, разве может Том Марволо Реддл испытывать к ней что-то, кроме слабой привязанности, основанной на постоянном общение с ней? Она лишь его привычка.
Но разве может Ева быть в этом так убеждена, если про себя-то толком ничего сказать не может, кроме какой-то чепухи и отступлений? Порой в голове есть куча мыслей, который были бы полезны в любой другой ситуации, но только не в той, что встала сейчас перед ней.
Стоит ли воспринимать этот поцелуй всерьёз? Гораздо лучше будет вообще забыть об этом и ждать ответа на свои вопросы от самого слизеринца. Подавив в себе вовремя надежду, она ощутит меньше неприятных эмоций после.
Да. Так и нужно сделать. Ну, или хотя бы постараться. Изо всех сил постараться. Это же только ей одной на благо и будет.
Подперев голову рукой, девушка неохотно подняла глаза на продолжавшего свой рассказ профессора Бинса. Тот, на удивление, встретился с ней взглядом и как-то с укором закончил фразу «атака была проиграна». Неужели он что-то заподозрил? Но с каких пор Бинс будет уделять внимание своим ученикам, если на протяжении шести лет по своей воле так и не осмелился сделать этого? Определённо показалось.