Свидетельство обвинения : церковь и государство в Советском Союзе
Шрифт:
Выстрелы и насилия не испугали верующих Больших усилий стоило удержать их от сопротивления вооруженным бандитам.
Между тем, в главном соборе Лавры епископ Прокопий в сослужении монашествующих, совершал молебен у мощей святого Александра Невского, а затем в покоях митрополита был созван Духовный собор Лавры, на котором постановлено поручить охрану Лавры воинской части, расквартированной в самой же Лавре.
Ночь с 19-го на 20-ое января в Лавре прошла спокойно. С утра Лавру, ее церкви и двор стали заполнять толпы богомольцев. Митрополита Вениамина посетила депутация от рабочих стеклянного и фарфорового заводов Они выразили готовность защищать имущество Лавры.
Позже явилась делегация от рабочих экспедиции заготовки государственных бумаг, которая
Чувство негодования и раздражения, которое вызвали в народных массах набеги красногвардейцев на Лавру, смутило даже обитателей Смольного. Они предложили наместнику Лавры успокоить народ и заявили, что их неправильно поняли.
"Не могу не выразить удивления, - говорил Преосвященный Прокопий, что Смольный, в течение последних дней занявший вполне определенную позицию по отношению к нам, теперь старается переменить ее на примирительную. Еще несколько дней назад мы пробовали вступить в переговоры с советом народных комиссаров, но последние не желали нас выслушать, всякий раз давая уклончивый ответ на нашу просьбу об отмене секвестра имущества Лавры, как распоряжения незаконного. Вчера вечером, после событий, разыгравшихся в Лавре, Смольный заволновался и управляющий делами Сов. Народных Комиссаров Бонч-Бруевич обратился ко мне с просьбой успокоить богомольцев. Бонч-Бруевич заявил, что братия Лавры неправильно поняла декрет, что в данном случае СНК имел в виду распределение инвалидов в зданиях Лавры. Я ответил Бонч-Бруевичу, что действия комиссара Иловайского способны не успокоить богомольцев, а наоборот, вызвать дальнейшие эксцессы. Что же касается размещения инвалидов в зданиях Лавры, то на это мы с самого начала возникновения инцидента готовы были пойти и предоставить свободные помещения в распоряжение комиссара призрения". [4]
Большевистские официозы опубликовали в это время официальное сообщение о событиях в Александро-Невской Лавре, в котором утверждалось, что большинство монахов Лавры готовы на всякую совместную работу с комиссарами призрения, а упорствует, дескать, только один епископ Прокопий, который не сдает ни помещения, ни инвентарь. Пространно говорилось о том, что комиссара Иловайского, красногвардейца и какого-то политического эмигранта - фамилия его, вероятно, неизвестна - и составителя сообщения - избили. При этом ни одним словом не упоминалось о том, что в Лавре были расставлены пулеметы, что убили священника, убили только за то, что он осмелился говорить о поругании святынь. Сообщалось о "зверствах толпы, подстрекаемой монахами", но не указывалось, когда же Смольный намерен или вынужден будет прекратить издевательства и глумления над верующими русскими людьми, те издевательства и глумления, которые в печати справедливо названы "игрой с огнем"
20-го января, в субботу, почти во всех петроградских газетах было напечатано сообщение, что СНК запретил крестные ходы, которые по многочисленным просьбам верующих, возмущенных налетами на Лавру, предполагалось устроить в воскресенье 21-го января в Александро-Невскую Лавру. На другой день в газетах было напечатано, а к вечеру разбрасывали по улицам извещения чрезвычайной комиссии по охране Петрограда, в которых говорилось, что слухи о запрещении крестных ходов - "самая отвратительная ложь", что крестные ходы отнюдь не воспрещены, что наоборот, комиссариатам гор. Петрограда, красногвардейцам, патрулям, обходам и отрядам предписывается всюду поддерживать самый строгий порядок в городе, немедленно арестовывать всех тех, кто будет мешать крестным ходам - таких лиц немедленно доставлять в Смольный.
Не ограничившись первым официальным сообщением относительно событий, разыгравшихся в Лавре, СНК опубликовал второе сообщение - об убийстве о. Петра Скипетрова, коренным образом извратив обстоятельства убийства. Лживо, со слов якобы какого-то архимандрита, не названного в этом официальном документе даже по имени, утверждалось, что красногвардеец,
"Не успели забыть мученика о. Кочурова, - писал в "Церковных ведомостях" в это время проф А Борзов, - как перед нами новый мученик. Он погиб в стенах столичной Лавры, где, по-видимому, меньше всего было бы ожидать торжества грубого насилия. Но и сюда оно проникло с улицы, - сюда, в место покоя, молитвы, уединения" [5]
Тело о Петра Скипетрова было перенесено в Скорбященскую церковь вечером 21-го января. В выносе и в совершении заупокойной всенощной участвовали митрополит Петроградский Вениамин, викарии и многочисленное духовенство, 21-го и 22-го января у гроба Скипетрова пребывали тысячи молящихся. Панихиды "об убиенном за веру православную рабе Божием протоиерее Петре" (так возглашалось заупокойное моление) совершались непрерывно
22-го января в Скорбященской церкви на стеклянном заводе состоялось отпевание отца Петра. Литургию и отпевание совершили митрополит Вениамин, епископы Прокопий и Артемий и около 25 представителей столичного духовенства. Проститься с настоятелем явилось множество прихожан этого храма. Митрополит Вениамин произнес краткое слово.
Предположенное погребение о. Петра близ Скорбященской церкви не состоялось, вследствие вмешательства в это дело местного совета.
Накануне погребения, поздно вечером, в местный комиссариат были вызваны исполняющий должность о. настоятеля прот. Я. Арсеньев, церковный староста Таиров, председатель приходского совета А. И. Копьев, где им был вручен запечатанный пакет. В нем оказалось распоряжение Совета этого района о запрещении хоронить покойного около храма: вблизи, мол, протекает Нева и может произойти загрязнение воды.
Об этом было доложено митрополиту Вениамину, который весь порядок похорон оставил прежний, но дал указание похоронить убитого о. Петра на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры. Туда, после отпевания, на руках прихожан прах мученика был перенесен по тому же пути, которым он шел в Лавру в день, когда его смертельно ранили. Сделать это было предложено митрополитом Вениамином. В Лавре совершена была лития в главном соборе, а затем около того места, где был ранен о. Скипетров. [6]
Орган Социал-революционеров "Воля страны" в те дни писал: "Теперь, при диктатуре большевизма, в церквах появляются вооруженные отряды с пулеметами. Ими фабрикуются новые святые, они создают мучеников [7] на почве религиозной так же, как создают они их во всех других областях русской жизни. Борьба, предпринятая Смольным для проведения в жизнь своих декретов, в той форме, в которую она вылилась в Лавре, ничего, кроме самого взрыва ненависти, не может вызвать. Убийство несчастного свящ. Скипетрова так же отвратительно, как расстрел манифестации 5-го января и убийство Шингарева и Кокошкина. Большевики возвращают Россию к Средневековью. Ко всем ужасам войны классовой, национальной, партийной, областной и внешней они прибавляют еще войну религиозную, быть может самую страшную и самую нелепую из всех". [8]
Отношение большевиков к Александро-Невской Лавре и ее насельникам, взволновало жителей Петрограда. Борьба с Церковью, уничтожение самой религии, в теории казалось делом нетрудным. Толпы людей, казалось, можно было убедить в том, что религия существует для затемнения классового сознания и для наживы священников. Но эта примитивная схема, при практическом ее осуществлении, не могла не вызвать волнений в народе, в течение тысячи лет связанного с определенной системой религиозного мышления и морали.