Свинцовые ливни
Шрифт:
Штольц пожал плечами.
– Хотел бы я знать, что им движет – внезапно проснувшаяся совесть или желание поправить нашими руками собственные дела… Мы ведь пока представления не имеем, кто такие эти ливни. Крус дал зацепку – пока непонятно, почему и зачем, но спасибо уже на этом. А удовольствие распутывать клубок предоставил нам.
– Да, я понял. – Виктор поднялся. – Значит, завтра поеду искать Эльзу в одиночестве.
Штольц покачал головой:
– Нет. Ты снова не понимаешь. Ты не можешь появиться в Милке, как эсдик.
– Почему?
– Потому что по инструкции первым делом будешь обязан
– К территориальному представителю Эс-Ди, – пробормотал Виктор. – То есть, без Круса – никак?
– Официально – нет.
– Официально? – Виктор нахмурился.
– Иди домой, Вик, – посоветовал Штольц. – И постарайся выспаться. Завтра у тебя будет непростой день.
Глава 9
Локация: Зеленый округ, Юго-Западный сектор.
Седьмой участок Департамента Эс-Ди
– Бернард Краувиц, – проговорил Виктор, глядя в зеркало.
Штольц, подошедший к нему, кивнул.
– Верно. Не волнуйся, Вик. Старина Берни еще никого не подводил.
Бернард Краувиц – теперь Виктора звали так. Умельцы из службы наружного наблюдения перенастроили его браслет и поправили внешность.
Глаза Виктора, от природы серые, стали карими, коротко остриженные светлые волосы потемнели и отросли ниже плеч, на щеках и подбородке появилась трёхдневная щетина.
– Лицо не трогать! – строго предупредила Виктора женщина, наносившая грим. – Не умываться, глаза не тереть. Первые полчаса будет немного неприятно. Потом привыкнете.
– А долго будет держаться?
– До трёх суток коррекция не требуется.
– А потом?
– А дольше ты в Милке не задержишься, – отрезал Штольц. – Самое позднее – послезавтра утром, должен вернуться. Задача ясна?
– Так точно.
– Выполнять.
– Есть выполнять.
Виктор одёрнул синюю куртку из плотной ткани. Её и такие же синие штаны с логотипом компании, занимающейся перевозками, ему тоже выдали здесь, в службе наружного наблюдения – по легенде, Бернард Краувиц работал экспедитором. Сопровождал грузы, поставляемые в Зелёный Округ из Милка. Парень с таким именем и похожей внешностью действительно существовал. Но время от времени, прибыв в Зелёный округ вместе с сопровождаемым грузом, оставался здесь. А назад в Милк вместо него отправлялся сотрудник Эс-Ди.
На языке протоколов это называлось «временным внедрением», по-простому именовалось «подсадкой». Теорию проведения таких операций Виктор изучал ещё в Академии, но вот выступать в роли подсадного до сих пор ему не доводилось.
От участка до отстойника большегрузных машин на окраине Зелёного округа, где Бернарда Краувица поджидал водитель фуры, Виктор доехал на такси.
«Шофёр о многом догадывается, но напрямую с ним лучше ничего не обсуждать, – проинструктировал Виктора Штольц. – Доберёшься до места, сядешь в кабину. Номер машины, как и прочая важная информация – в файле на браслете. Пока доедете до Милка, у тебя будет время её изучить».
Беседовать с Виктором водитель большегруза, похоже, и сам не собирался. Когда фальшивый Бернард Краувиц постучал в дверь, разблокировал замок и молча кивнул на пассажирское сиденье рядом с собой.
–
Водитель снова молча кивнул. Приложил к окошку стартера на допотопной приборной панели допотопный брелок.
Ремень безопасности Виктор застёгивал уже на ходу. Подумав о том, что, будь он самим собой, то есть детектив-сержантом Эс-Ди Виктором Ковальски, обязан был бы наложить на водителя штраф. И за то, что подвергает опасности жизнь пассажира, и за состояние ремня безопасности – вытянуть который удалось не с первой попытки. А ещё о том, что водитель не мог об этом не знать…
Виктор бросил на него взгляд исподлобья. Шофёр невозмутимо съезжал с обочины на шоссе. Взгляд Виктора он то ли не заметил, то ли не посчитал нужным заметить. Инструкция предписывала в ситуации, когда наложение штрафа невозможно, напомнить нарушителю о необходимости соблюдения правил Инструкции. Она предписывала это не только эсдикам, но и любому законопослушному гражданину – и в большинстве своем законопослушные граждане именно так и поступали. В Зелёном Округе.
А в Милке, где формально действовали те же законы, фактически всё обстояло, мягко говоря, иначе. По крайней мере, двенадцать лет назад было так. Судя по поведению водителя, с тех пор мало что изменилось… Ну, что ж. Добро пожаловать на родину.
Виктор откинулся на спинку сиденья и вытащил из кармана плежер. Если верить навигатору на приборной панели, на месте они окажутся не раньше, чем через два часа. У него действительно будет время на то, чтобы изучить информацию.
***
Навигатор ошибся в прогнозах почти вдвое. Выехав из Зелёного округа в восемь утра, на склад, сотрудником которого числился Бернард Краувиц, машина прибыла к полудню. Виктор успел как вызубрить наизусть все содержащиеся на браслете инструкции, так и вздремнуть. В квартире Бернарда Краувица он оказался еще через час.
Обшарпанная многоэтажка, уже не первый десяток лет вопиющая о ремонте. Сломанный лифт, резкий запах мочи и гниющих отбросов, выбитые стёкла на лестничных площадках, расписанные граффити стены, вырванные с корнем крышки мусоропроводов…
По лестнице на четвёртый этаж Виктор почти бежал. Он вдруг понял, что возвращение в Милк причиняет ему едва ли не физическую боль.
Дверь квартиры открылась с браслета. А внутри Виктора ждал сюрприз.
Квартира оказалась двухкомнатной, в тесную прихожую выходили две двери. Одна из них была украшена фотографией Бернарда Краувица. Под ней скалился череп и перекрещивались кости – не влезай, убьет. А на другой двери красовалось изображение эсдика – такого, какими их любят рисовать в порнографических комиксах. В форменной небесно-голубой фуражке, при шокере, из одежды – чёрные кожаные трусы.
Виктор, оценив остроумие хозяина, усмехнулся. Пробормотал вслух:
– Мне, похоже, сюда.
Толкнул дверь с изображением эсдика. Та открылась. В соседнюю дверь был врезан замок – демонстративно здоровенный, запирающийся на ключ. Лояльность Бернарда Краувица к Эс-Ди имела свои, весьма наглядно обозначенные, границы.
Обстановка в комнате оказалась спартанской. Рассохшийся шкаф с перекошенными, неплотно закрывающимися дверцами, и раскладная кровать, на которой лежала стопка одноразового постельного белья.