Свинцовый вердикт (сокращ.)

Коннелли Майкл

Я стиснул телефон с такой силой, что и сам испугался — вдруг сломаю. И сдавленно, поскольку думал только о том, какой я все-таки неудачник, сказал:

— Мне нужно идти.

— И мне тоже. Ну хорошо, я скажу Хэйли, что ты приедешь к семи тридцати.

Глава шестая

На этот раз мы миновали сторожку охранника «Арчвэй стьюдиоз» без проволочек. Помогло нам, разумеется, то, что рядом с Патриком сидела Нина Альбрехт. Студии ко времени нашего приезда уже опустели,

и Патрик смог поставить машину прямо перед бунгало Эллиота.

Нина отвела меня в зал заседаний правления компании и ушла за своим боссом. Зал был большой — черные кожаные кресла, овальный стол. Я просидел в нем, ожидая Эллиота, двадцать пять минут.

Нина вошла следом за ним, спросила, не принести ли нам чего-нибудь выпить и перекусить.

— Нет, Нина, — сказал я, прежде чем успел ответить Эллиот. — Нам пора приниматься за дело.

Он кивнул, и Нина вышла, закрыв за собой дверь.

Я взглянул на своего клиента через пространство стола:

— Уолтер, если мы назначаем встречу, давайте появляться вовремя. Нам необходимо обсудить очень многое. На ближайшие две недели у вас остается только один приоритет. Ваш процесс.

Похоже, выговор за опоздание Эллиот получил впервые в жизни, как и указание насчет того, что ему следует делать. Помолчав немного, он кивнул:

— Вы правы.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда за работу.

Я открыл папку с собранными Винсентом документами защиты, просмотрел лежавший во внутреннем карманчике обложки листок со своими заметками.

— Насколько я могу судить, с тем, что касается свидетелей и стратегии обвинения, у нас имеется полная ясность. Чего я не нашел в этих документах, так это стратегии защиты.

— То есть? Джерри говорил мне, что к защите мы готовы.

— Далеко не уверен. Не думаю, что вам приятно будет увидеть это, но вот что я нашел в папке с вашим делом. — Я пододвинул к нему один из найденных мной в папке документов.

Эллиот недоуменно взглянул на него:

— Что это?

— Бланк ходатайства об отсрочке слушания дела. Джерри его не заполнил, но, похоже, он намеревался отложить начало процесса. На документе стоит код, указывающий, что Джерри напечатал его в понедельник, за несколько часов до своей смерти.

Эллиот вернул мне документ:

— Не может быть. Мы же говорили с ним об этом, и он согласился действовать строго по расписанию.

— Разговор произошел в понедельник?

— Да, в понедельник. Последний наш разговор.

Я кивнул. Я уже видел счет, выставленный Винсентом за час работы, проделанной им в день его смерти.

— Вы разговаривали у вас в офисе или у него?

— Мы разговаривали по телефону. Нина может назвать точное время.

— Время у него здесь помечено — три часа дня. Почему он хотел добиваться отсрочки?

— Ему требовалось больше времени на подготовку к процессу, а может быть, он просто надеялся получить с меня побольше

денег. Я сказал ему, что мы и так готовы, и теперь повторяю это вам. Мы готовы!

Я позволил себе усмехнуться.

— Дело в том, что вы не юрист, Уолтер. А я — юрист. И готовой стратегии защиты я не вижу. Думаю, поэтому Джерри и хотел отложить слушание. У него не было фактов, на которые он мог бы опереться.

— Неверно. Это у обвинения нет фактов.

— Позвольте мне объяснить вам, как происходит слушание, — устало сказал я. — Первым слово получает обвинитель, он излагает свою точку зрения на дело. Это дает нам возможность опровергнуть некоторые из его утверждений. Затем наступает наш черед, мы перечисляем свидетельства, говорящие в вашу пользу, и излагаем свою, альтернативную, теорию насчет того, как было совершено преступление.

— Ну и прекрасно.

— Ну так вот, из документов, которые лежат в этой папке, следует, что у Джерри имелись контраргументы для любых возможных утверждений обвинения, имелись планы перекрестного допроса свидетелей прокуратуры. А вот наступательной стратегии у него не было — не было альтернативных подозреваемых, альтернативных теорий, ничего. Он хотя бы раз обсуждал с вами стратегию вашей защиты?

— Нет. Мы собирались поговорить об этом, но его убили. Джерри сказал, что у него есть какая-то «волшебная пуля», однако чем меньше я буду о ней знать, тем будет лучше.

Этот термин я знал. «Волшебной пулей» именуется улика или свидетель, которых вы до поры до времени прячете в рукаве и которые могут развалить, точно карточный домик, все доводы обвинения или по крайней мере внушить присяжным серьезные сомнения на их счет.

— Вам хоть что-нибудь известно об этой его «волшебной пуле»?

— Только одно: Джерри сказал, что обнаружил кое-что, способное выбить обвинение из седла.

— В таком случае совершенно непонятно, почему он заговорил с вами в понедельник об отсрочке процесса, — сказал я, думая, впрочем, об исчезнувшем ноутбуке Винсента. Может быть, в нем-то «волшебная пуля» и содержалась? И не из-за нее ли убили Винсента?

Как бы там ни было, нам следовало двигаться дальше.

— Ну хорошо, Уолтер. У меня «волшебной пули» нет. Однако, если Джерри смог найти ее, значит, смогу и я. Давайте поговорим об альтернативной теории.

— Давайте. Только я не понимаю, что это значит.

— Это значит, что у обвинения имеется своя теория насчет того, как было совершено преступление, а у нас должна иметься своя. Теория обвинения состоит в том, что вас разозлила неверность жены, а развод с ней обошелся бы вам слишком дорого. Поэтому вы отправились в Малибу и убили жену и ее любовника. После этого вы спрятали орудие убийства или выбросили его в океан и позвонили по девять-один-один. Однако подкреплением этой теории служат только следы пороховой гари на ваших руках, и это практически все.