Свинская история
Шрифт:
– По-моему, мы стартуем, – неуверенно произнес Горыныч.
– Мы не можем стартовать! У нас еще нет люков! – и принцесса забормотала, водя по густеющей стенке ладонями, и вылепила таки кривоватое колесо, и пальцем выдавила в нем заклепки. Тут же посреди колеса образовалась дыра, которая, по разумению Горыныча, должна была быть забрана стеклом, и не простым, а особо прочным.
– Я код забыла! – пожаловалась она. – Там код простой, только длинный, блоки по шесть раз повторяются…
Она опустилась на колени перед корзиной.
– Борт, борт,
Меж тем летательное средство оторвалось от утоптанной земли собачьего пустыря и медленно двинулось ввысь.
– Борт, борт, прошу код люка! – твердила Иланиэль.
– Код люка входит в код челнока, – ответил из корзины голос Элианда.
– Капитан, я его забыла!
– Вот я уже опять капитан… Как мало надо, чтобы вернуть уважение принцессы! Код челнока помнишь, а код люка забыла?
– Ну да, клянусь Гэл-Гиладом!
– Ты радуешь мою душу, принцесса…
Челнок с незаделанной дыркой в борту тем временем миновал уровень крыш и все быстрее стремился в небо.
Горыныч отстранил принцессу от корзины и сам встал на колени перед корзиной.
– Слушай, брателло, тут не до шуток, – сказал он крошечной голове в зеленом пятне. – Еще немного – и мы без кислорода останемся! Понял, нет? Если принцесса из-за тебя коньки откинет – тебя часовой мастер по винтику не соберет!
И завертел головой, явно не находя на полу чего-то очень важного и нужного.
– Что ты ищешь? – чуть не плача, спросила Иланиэль.
– Топор тут где-то был, боевой топор… – пробормотал Горыныч. – Давай-ка спускаться, а то и в самом деле…
– Я не могу! В коде обратного челнока заложен только подъем! Вот когда его на борту строишь, в него вводишь чары спуска. А когда внизу – только чары подъема, понимаешь? – и принцесса наконец в три ручья заревела.
Сквозь толстенную решетку Ромка видел кусок железного коридора. Он не мерз, но дрожь то и дело прошибала. Очень ему не понравился взгляд Элродана.
С одной стороны, лучше было бы, если бы его, Ромку Авантюру, сейчас отправили обратно, в его привычный (осточертевший, правда, до полусмерти) мир. С другой – кто их тут разберет, может, Ромку собираются вернуть обратно в виде дохлого тела…
Развлекали видения. Стоило закрыть глаза – что-нибудь этакое обязательно являлось. Явился, скажем, Гилдор, имевший в руках что-то несообразное, с большим пузырем и трубкой, Ромка определил это для себя как клизму. Явилась картина небывалой жизни – всадники неслись по зеленой равнине, но разглядеть зверюгу на знамени Ромке уже не позволили. Явился также меч с преогромной рукоятью, со значками на торчащем вверх клинке, причем оружие просто и ненавязчиво висело в воздухе… И опять Гилдор с клизмой, и опять всадники, и опять меч…
Наконец вдали послышался шум – экипаж снова галдел и возмущался.
– Пустите меня к нему! – зазвенел резкий и яростный девичий голосок. – Вы его убили, уничтожили! Покажите мне его!
– Да жив я, жив! Выпустите меня отсюда! –
И подавился собственным воплем.
Из-за поворота возникли спины в комбинезонах и исчезли. А за ними явился, но уже никуда не исчез, Горыныч. Его пошатывало, рожа была вымазана – похоже, в крови. Но Горыныч из последних сил поддерживал обвисающую девчонку. Любопытно, что на вид это была готовая покойница, зато голосище – почище, чем у базарной торговки (Авантюра никогда не бывал в опере и не знал, что самые блистательные меццо-сопрано, форсируя звук на высоких нотах, кажутся непросвещенному слуху настоящими уходерами).
– О Эстель Лаударит… – девчонка отцепилась от Горыныча, сделала несколько шагов и ухватилась за решетку. – О надежда моей души…
И сползла на пол.
– Стоп, тихо, – сказал себе Ромка. – Где-то я эту личность уже видел… Есть! «Занзибар»!
И тут же в него уперлось несколько лучей из кристаллов.
– Еще одно слово – и ты погиб, – предупредил Элродан. – Отзови свои чары. Немедленно!
– Ка… Какие чары?
– Ты начал заклинание. Оно уже повисло в воздухе. Отзови его.
– Я? Заклинание? Да что я такого сказал?.. – Ромка на несколько секунд тяжко задумался и вдруг понял. – Да не чары это! Дискотека так называется!
И от прелести недоразумения расхохотался.
– Точно, дискотека, – подтвердил Горыныч. – Самая дерьмовая в городе. Там кроме наркоты и дешевок ни хрена нет. Дураком нужно быть, чтобы там девок снимать.
– Так вот же она! – Ромка ткнул пальцем в лежащую Иланиэль. – Вот ее я там видел!
– Ты, Авантюра, так не шути, – приосанился еле живой Горыныч. – Не надо. Она там быть никак не могла.
– Почему это не могла?
– Потому что она – Элберет Иланиэль, козел! – рявкнул Горыныч и, вдруг охрипнув, прошептал: – Тинувиэль…
Ромка не расслышал имени – да Горыныч и сам себя не услышал.
Элродан, все это время мрачно смотревший на принцессу, Авантюру и Горыныча, вышел вперед.
– Ты помог принцессе вернуться, род эльдаров благодарит тебя, – сказал он Горынычу. – Непонятно, правда, как ты жив остался. Но тебя вылечат. Домой ты вернешься здоровым.
– Как-как… Она в последнюю секунду иллюминатор зарастила. У меня уже красные круги в башке колесили, – признался Горыныч, а потом обвел взглядом экипаж. Экипаж стоял на безопасном расстоянии от решетки, в которую вцепился Ромка. Горыныч вздохнул, подошел к принцессе и помог ей подняться.
– Говорю тебе, это она, – зашептал Авантюра. – Я ее в «Занзибаре» видел! Я там телку снял…
– Когда?
– Вчера, – неуверенно сказал Ромка. – Заснул у телки, проснулся здесь… Вот такие непонятки… А эта дура вокруг меня круги нарезала!
– Ну, так, – сказал Горыныч и повернулся к Элродану. – Лечи меня, раз обещал. Потом выпустишь его из-за решетки, я ему челюсть поправлю. Что-то она у него слишком симметричная.
– Горыныч, ты чего? – изумился Ромка.
– Того. Это – Тинувиэль.