Свирепый чёрт Лялечка
Шрифт:
Не успела еще успокоиться водная гладь, поглотившая отправившихся в Паханат друзей, а Тусопих уже достал бритву и занес ее над ирокезом.
— Ты что задумал?! — Удивленно вскрикнула Кабалка.
— Побриться решил. — Спокойно ответил пока еще аббат и приступил к процессу. — А потом на съезд пойду. Раз уж требуется переполох, они его получат. Пока ты в небесах будешь выписывать огненные кренделя, я им там бедлам устрою.
— Но ведь Андрей сказал, чтобы мы оставались тут!
— Понимаешь, Кабалка, я вызвался помочь ему с Лялечкой, а на деле от меня никакой пользы. — Горько констатировал Тусопих. —
— В принципе, ты прав. Но зачем же ты тогда побрился? — Ведьма взглядом проводила последнюю прядь, упавшую с головы друга. — Как теперь попадешь на съезд?
— А это на что? — Тусопих продемонстрировал горсть мандатов. — Пусть попробуют не пустить. А лысый священник — это уже переполох.
Закончив с бритьем, бывший аббат, а теперь он мог выбирать себе сан по собственному усмотрению, собрался сразу идти.
— Кабалка, ты же знаешь, у меня крайние обстоятельства. Я просто должен так поступить. Иначе я ни в коем случае не нарушил бы запрет Андрея идти в город. А вы обязательно оставайтесь здесь. Все равно никого из вас в Паханат не пустят — Тусопих на некоторое время замолчал. — А если все обойдется, мы с тобой поженимся,…если ты не против.
Сказав это, он, не прощаясь, поспешно направился в сторону Злыгадбурга. А когда Кабалка наконец сообразила, что ей сделано предложение, Тусопих уже скрылся из вида.
— В Паханат меня конечно никто не пустит…, - задумчиво произнесла молодая колдунья, — а вот в город…
— Нас. — Поправила Кабалку Звездюлина.
— Что?
— Нас. — Теперь уже хором повторили все четвероногие друзья.
— Нет, ну вы что! Я одна пойду, а вы останетесь тут и будете…
— А, вот и не останемся! По крайней мере, я. — Перебила ведьму Звездюлина. — Ты мне не указ. Пока Тусопих не вернется, я корова бесхозная, значит дикая и, между прочим, хищная.
— И нам не указ! — В один голос заявили Брыкунок и Игогока.
— А про нас с Пятачком, ты, наверное, и сама догадалась.
— Нет, но как же…
— Хватит спорить! — Неожиданно для всех подал голос зайчик. — Прямо как маленькие! Все хотим помочь Лялечке и Андрею. Так давайте все вместе придумаем, как это лучше сделать.
На некоторое время на поляне воцарилась мертвая тишина. Все удивленно смотрели на Пятачка.
— Ты прав, малыш. — Первой пришла в себя Кабалка. — Тогда пошли. А по дороге придумаем, как устроить кавардак в Паханате, не попадая в него…
Тайные подземные тропы
Мы опускались медленно. Наверное, потому что выбрали не очень большие камни. Шустрик уже дожидался нас на дне. Он крылом указал на зияющую черноту входа в пещеру и жестом пригласил следовать за собой.
Несколько секунд страха в кромешной тьме, затем вверху появилось едва заметное светлое пятно. На его фоне хорошо был виден гибкий силуэт пингвина. Мы стали всплывать вслед за ним.
Когда я и Лялечка вынырнули, Шустрик уже выбрался из воды и дожидался нас на краю подземной части озерца. Грот освещался редкими светильниками.
— А кто следит за светом? — Поинтересовался я
— Старые пингвины. Те, которые уже не могут быстро передвигаться и своевременно доставлять почту.
Я огляделся. С первого взгляда стало ясно, что подземная пещера не причудливый каприз природы, а творение рук человеческих. Ровные углы, правильные формы. Кубическое помещение со стороной около пятнадцати метров. Мы вышли из воды у одной из стен. В каждой из остальных трех имелось по три прохода, лучами расходящихся в разные стороны и освещенные такими же светильниками, как и сам грот.
— Нам сюда. — Шустрик указал на проход, который (если я не потерял ориентацию) был направлен в противоположную от Паханата сторону.
— Но ведь нам туда. — Я указал на проем, по моему мнению ведущий в Злыгадбург.
— Нам в ту строну, — согласился со мной пингвин, но продолжал настаивать на своем, — а чтобы туда попасть идти нужно сюда.
Нам ничего не оставалось, как полностью положиться на почтаря.
Мы двинулись по узкому окутанному полумраком тоннелю.
— Куда ведут другие ходы?
— В ад. — Коротко ответил Шустрик, но видимо вспомнил, что находится в компании с Чёртом, поправился. — Ни куда не ведут. Там смерть. Ловушки всякие, ямы, твари ядовитые. На случай, если кто-нибудь посторонний проникнет в грот.
Оставалось только надеяться, что пингвин не только внешне абсолютно непохож на вспомнившегося почему-то персонажа, но и не имеет внутренних качеств русского героя Ивана Сусанина.
Мои опасения оказались беспочвенны. Шустрик уверенно вел нас, периодически сворачивая в боковые ответвления, всю дорогу рассказывая об особенностях коммуникаций. Оказалось, что окрестности Паханата буквально опутаны сетью подземных тоннелей. И только восемь выходов в тайные места, одним из которых и являлся грот. Наконец он приложил крыло к клюву, призывая соблюдать тишину и шепотом сообщил:
— Почти пришли.
Поднявшись по крутому подъему, и миновав еще пару коротеньких коридорчиков, мы попали в огромное помещение по периметру уставленное статуями и завешенное портретами. И те, и другие изображали одного человека. Пахана. А в центре зала за большим столом, заваленном бумагами, сидел и сам генсек.
Ху из кто
Пахан, в отличие от всего папиковского личного состава, облачен был не в рясу, как следовало ожидать, а в кипенно-белый костюм. Я его сразу узнал. Не смотря на радужный ирокез. Тем более, что его прическа из-за глубоких залысин всегда напоминала панковскую…
От размышлений меня отвлек Шустрик. Он тихонько тронул меня за плечо и указал на бечевку обхватывающую его лапу. Что ж, пингвин выполнил свое обещание, пришло время его отпустить. Я надеялся, что страх перед Чёртями, монстрами и перспективой превратиться в чучело глубоко засел в птичьей голове, и он не станет поднимать тревогу. Я присел на корточки и развязал узел. Освобожденный почтарь в мгновение ока очутился возле генсека, молча положил письмо на край стола и отпущенный коротким кивком хозяина скрылся в противоположном направлении, юркнув между статуями.