Свирепый чёрт Лялечка
Шрифт:
— Молодец, Шустрик! — Похвалила почтаря Чёртовушка и шепнула мне. — Гони червонец.
Я не успел спросить зачем, успел только бросить удивленный взгляд на Лялечку и догадался. Но ей было достаточно и короткого взгляда:
— Керосинка покупать буду! Дашь или стишок читать?
— Держи.
Чёртовушка повернулась к пингвинам.
— Так, постройтесь. В одну линию встаньте. Молодцы. За проявленную бдительность объявляю всему личному составу благодарность с занесением, естественно. А тебя назначаю пингвинячьим Паханом!
Лялечка торжественно вручила монету готовому лопнуть от
— Продолжайте нести караульную службу. К этой дырке мы его больше не подпустим, но мало ли он припас для себя тайных лазеечек. И в следующий раз клюйтесь больней, чтоб ему неповадно было. Все, свободны!
Пингвины удалились. Пахан исподлобья бросал на нас взгляды, полные ненависти, и что-то злобно шипел себе под нос. Разобрать можно было лишь отдельные, часто повторяющееся фразы: «все равно», «умоетесь кровавыми слезами», «буду мучить собственноручно, до скончания ваших дней».
— Андрюша, ты его наверно придуши, он ведь никогда не угомонится.
В принципе, она была права. Но взять и просто, вот так, убить…
— Или ножиком отчекрыжь его дурную головешку, глянь сколько их кругом, — Лялечка указала на брошенные нукерами клинки, — если меня стесняешься, я отвернусь. А! Ты хочешь, как в кино, по благородному! Без проблем. Я сейчас сама привяжусь к чему-нибудь или его заставим меня привязать, а ты как будто явился меня спасать. Только не надо, как у них, минут десять биться в последнем поединке. Все равно же все знают, кто победит. Чекрыжь сразу. Привязываться?
Я отрицательно покачал головой.
— Ну, Андрюшечка, тогда и не знаю. Все равно что-то делать надо. И, вообще, я у тебя только помощница. Тебе решать. Делай что хочешь. А я пойду посмотрю, как там эвакуация лысого контингента проходит.
С этими словами Лялечка демонстративно вышла из зала.
Серпом по…
Она опять была права. Надо было что-то делать, только, что? Я взглянул на Пахана. Он почему-то перестал бухтеть, чем и привлек мое внимание. Он не только замолчал, но и не шевелился, и если бы не понурая рожа и сутулая стойка, то был бы неотличим от собственных статуй. Приглядевшись, я понял, что он и не дышит. Может, само собой все разрешилось? Приступ какой? Хотя, в таком случае не должен был остаться на ногах…
— Ну, здравствуй.
Люцифер.
— Приветствую тебя, князь тьмы. — Не хотелось желать здоровья дьяволу даже формально. Кажется, он догадался, но вида не подал.
— Зачем же так официально? Сказал бы: «Привет», и все. Что, не решаешься? — Сатана кивнул на замершего Пахана.
Я неопределенно пожал плечами.
— А как же настоящие волшебные слова: «тебе за это ничего не будет»? Тот самый случай.
Я отрицательно покачал головой.
— Почему? Полная безнаказанность.
— Нет.
— Сколько он тебе крови попортил и здесь и там.
— Все равно.
— Или правда стесняешься ту, что подслушивает?
Из-за статуи появилась Лялечка.
— Кто-то их тут подслушивает? Больно надо! Мимо прогуливалась просто. Ой! Дядя Люцифер! Сколько лет, сколько зим!
— Привет, Чёртенок.
— Я не Чёртенок, а зрелый
— Чёрт, так, Чёрт. — Охотно согласился дьявол. — Ты нам поговорить дашь?
— Я мешаю что ли? Хожу себе по музею, экспонатами любуюсь. — Лялечка заложила руки за спину и стала медленно прохаживаться вдоль статуй.
— Забыла добавить: и подслушиваю.
— А у нас с Андрюшей друг от дружки секретов нету. И не стесняется он меня вовсе. Знаешь сколько папиков он при мне передушил? Не счесть. А этого не решается, потому что жалко. Самый главный ведь. Выбирает, что лучше: укокошить или уконтопупить. Рассматривается еще варианты сиктымнации, кирдыкгенции…
— Как у тебя голова не взорвалась до сих пор от ее трескотни? — Люцифер недоуменно и одновременно с уважением посмотрел на меня. — Поговорим в другом месте.
Наверное, исчезли мы. Но мне показалось, что пропало все кругом. Остались лишь я и Люцифер.
— Здесь ты можешь спокойно все обдумать, не торопясь. Времени предостаточно. Его здесь нет. Да, хочу предупредить, если брезгуешь прикасаться или противно самолично что-либо делать, только говори что с ним делать, я все устрою.
— Вопрос можно?
— Конечно. Заработал.
— На хрена все это было, когда ты мог сам, без проблем, как говоришь, все устроить?
— На хрена? Модифицированная вариация одного из вопросов, над которыми я советовал тебе не ломать голову. Мог? Естественно, мог. Мог заглянуть вперед и придушить его еще в колыбельке. А смысл? Я стараюсь не заглядывать и тебе не советую. Жизнь покажется безвкусной. А что касается, зачем все это? Ладно, скажу. Теперь мой приятель Бздысыкпук хоть немного зауважает себя. Прикинь, умыкнул без спроса человечка из другого мира, да еще так удачно. Я ему и так, без его ведома, «подарочек» подбросил. А если бы так же втихаря умыкнул обратно? Кем бы он стал ощущать себя? Сторонним наблюдателем? Теперь же — другое дело.
— А не опасаешься, что сболтну?
— А внезапный паралич на что, как только при нем раскроешь рот на эту тему? Да, не бойся. Просто еще один маленький стимул сдержать слово. Хватит об этом. Ты думай, что с Паханом делать. Не торопись.
— Я уже все решил.
— Точно?
— Да.
Дьявол хмыкнул:
— Тогда говори, как обещал, исполню.
Есть такая сугубо мужская метафора, когда случается что-то очень плохое и неприятное, говорят, что это как серпом прямо по тому месту, где серпам совершенно делать нечего. Если же перестать думать, что это всего лишь расхожее выражение, а только на мгновение представить воочию сей процесс… Брр.
Я так подробно описал это, чтобы стало понятней, что я ощущал в тот момент. Это было аналогично, если взять в руки серп и самолично…
Тяжело вздохнув, я сказал Люциферу:
— Отправь его назад, в наш мир. Домой.
Дьявол удивленно хмыкнул:
— Ты хорошо подумал? Я ведь в курсе, что у вас там творилось до его перемещения сюда.
— Да. И закончим на этом.
— Хозяин — барин… Гляди, пожалеешь.
— Кончай искушать. Я не изменю решения.
— Работа такая, сам должен понимать.