Свитки Магдалины
Шрифт:
Затем он поведал невероятную историю о том, как ночью выбрался из Иерусалима, прошел через римский лагерь, отдав состояние, которое заработал у меня за все прошедшие годы. К тому же он спас еще две жизни.
Разве мог я поверить своим глазам, когда увидел перед собой Сару и Ионафана?
Бен
– Нет… должно быть продолжение. Я… обязан прочитать.
Пот ручьями струился по его пепельно-бледному лицу. Его глаза сделались большими и уставились в одну точку. Казалось, он забыл о девушке, которая ухаживала за ним. Видно, он не отдавал себе отчета в том, что сумел как-то подняться и прислонился к столу, ища точку опоры. Рубашка на Бене промокла. Он дышал тяжело, будто пробежал много миль.
– Обязан закончить… должен прочитать…
– Бен, ты должен остановиться. Вот до чего ты довел себя!
Услышав ее голос, он перестал дрожать и как-то странно посмотрел на нее.
– Джуди, – прошептал он, затем упал на стул и закрыл лицо руками.
Джуди опустилась перед ним на колени, вытерла пот, который струился по его лицу и шее. Джуди почувствовала слабость, она побледнела и выбилась из сил. Они вместе пережили трагедию Иерусалима.
– Джуди… – сказал он, не отрывая рук от лица. – Я помню. Я все помню.
– Что ты помнишь?
Наконец он посмотрел на нее. Его глаза казались ледяно-голубыми и изумленными.
– Я помню, что вообразил себя Давидом. О боже, что нашло на меня? Что случилось с нами?
Ее губы шевелились, но с них не слетело ни звука.
После долгой паузы Бен с грустью в голосе сказал:
– Все закончилось. Давида больше нет.
– О Бен… – Она вздрогнула от чувства облегчения.
– Не знаю, как я узнал это, но я узнал. Я не могу тебе ничего объяснить. Возможно, мы однажды все
Джуди уставилась на него. Они вернулись к исходной точке, к тому моменту, когда четыре недели назад все началось.
– Неужели Давид и в самом деле был здесь? – пробормотал Бен. – Или это был всего лишь я? А эти совпадения… – Он притянул Джуди к себе, поцеловал ее в губы и тихо сказал: – Я люблю тебя.
Она улыбнулась и поцеловала его.
– Джуди, я хочу разобраться в этом. Я хочу понять, что случилось. Мы потом сядем за мой стол и еще раз пройдемся по этим свиткам. Посмотрим, нет ли какой-либо разгадки, какого-то ключа. Я… я уже не тот самый человек. Давид изменил меня. Как тебе кажется, это, возможно, все равно однажды… случилось бы?
– Не знаю, Бен.
– Джуди, я должен все выяснить. Но на этот раз ты можешь помочь мне. – Он снова поцеловал ее, но дольше первого раза. – А теперь… остался еще небольшой кусочек. А затем…
– Что затем?
– Затем напечатаем хороший перевод и отправим его Уезерби. События начнут развиваться стремительно, и мы должны быть готовы к этому. Продолжим, посмотрим, что Давид написал в самом конце.
Они вместе прочитали заключительные строчки последнего фрагмента.
Сейчас, когда я сам обо всем рассказал Ионафану, у меня не поднимается рука уничтожить эти свитки или смыть письмена с папирусов, ибо они стали частью меня самого, они стали моим завещанием. Но кому? Грядущим поколениям?
Я тщательно заверну этот свиток и спрячу его в том же надежном месте, где хранятся и первые двенадцать. И если какой-нибудь еврей вдруг найдет их в далеком будущем, разве он тогда все же не придется мне сыном?