Свиток дракона

Паркер Ингрид Дж.

Она поникла и устало, с отсутствующим видом поскребла левую щеку — из-под смазанных белил показался безобразный синяк.

— Этот урод опять тебя бил? — хрипло воскликнул Хидэсато. — Я же просил тебя, позволь мне его проучить! Послушай, Жасмин, я теперь получил работу. В гарнизоне. Снова стану сержантом. Мне будут хорошо платить. Бросай-ка ты свое занятие и уходи от этого мерзавца. Переезжай ко мне. Я о тебе позабочусь.

Женщина покачала головой.

— Не могу я, Хито. Ты же знаешь почему. И его не смей трогать. Обещаешь?

Ведь ты же мне настоящий друг? — Она жалобно смотрела на него.

Хидэсато только беспомощно всплеснул руками и придвинул к ней полную чашку.

— Ну ладно. Поешь вот и выпей. У тебя замерзший вид. У меня есть кое-какие деньжата, а скоро будет больше. Так что не беспокойся. — Он достал из рукава горстку монет и вложил в ее ладошку.

Тора явно начинал сердиться, и Акитада решил, что пора уходить. Хидэсато только мельком глянул на них, рассеянно улыбнувшись, и снова переключил все внимание на женщину.

Акитада щедро расплатился со служанкой и догнал Тору на улице.

— Ты знаешь эту девицу? — спросил он.

Тора цветисто выругался.

— Я думал, он отвязался от нее. Жасмин из его родного города, даже какая-то родня ему. Он ухаживает за ней уже несколько лет, но этой глупой бабе не нужны такие порядочные люди, как Хидэсато. И посмотрите, до чего она из-за этого докатилась. Могу поклясться, что его выгнали с последнего жилья, потому что он отдал ей все свои деньги, чтобы ее снова не поколотил бывший ухажер. Бедняга Хидэсато так переживает из-за нее!

Акитада подивился превратностям человеческих отношений, особенно их порочности. Оказалось, женщинам ничего не стоит разбить сердце влюбленного мужчины. Благородный и сильный сержант полюбил простую уличную девку, которая без зазрения совести обсуждает в его присутствии клиентов и своего ухажера-драчуна. Вот и Юкинари дважды был прельщен женщинами, и они сломали его, потому что он имел несчастье влюбиться в дочь Мотосукэ. Госпожа Татибана, как некогда ее мать, манипулировала мужчинами, разрушая их судьбы или сводя в могилу. Яркие бабочки, как оказалось, несли гибель. Вот только почему мужчины, поддавшись своей страсти, не понимают этого? Почему теряют рассудок и чувство меры?

Домой они шли молча.

ГЛАВА 14

Зеленый черепок, синий цветок

На следующий день ближе к обеду Сэймэй и Акитада подошли к задней калитке особняка Татибаны. Утренние походы в баню отвлекали Акитаду не только от занятий палочным боем, но и от работы. Испытывая усталость и чувство вины, он с трудом держал себя в руках и словом не обмолвился с мальчиком Дзюндзиро, который впустил их.

По дороге к кабинету Дзюндзиро шагал рядом, вопросительно поглядывая на Акитаду. У крыльца тот оглянулся и сухо сказал:

— Ты нам не понадобишься, но хозяйке о нашем приходе не говори.

Он беспокойно взглянул на дом, мирно дремлющий посреди пустынного сада. Снег порядком

подтаял — остался только под кустами да на северной стороне здания. У Акитады не было ни малейшею желания встречаться с этой зимней бабочкой.

— Монахов здесь больше нет, — сообщил Дзюндзиро.

— Очень хорошо, — сдержанно отозвался Акитада, занося ногу на ступеньку.

— Может, принести вам чаю и жаровню?

— Нет, спасибо. Мы пробудем здесь недолго.

Мальчик собрался уходить, а Акитада с Сэймэем уселись на веранде, чтобы снять обувь. Но тут Дзюндзиро обернулся и спросил:

— Вы арестовали капитана?

— Капитана? — удивился Акитада и тут же вспомнил, что говорила мать мальчика. — Нет, капитана Юкинари не было в городе в ту ночь, когда убили твоего хозяина.

Глаза Дзюндзиро округлились.

— Но кто же это мог быть?

— Твоя мать обозналась.

Мальчишка вспыхнул.

— Моя мать не могла обознаться. Я скоро вернусь. — И убежал.

Акитада со вздохом поднялся.

— Пошли, Сэймэй. Займемся делом.

Они перебирали и изучали документы, когда Дзюндзиро появился снова. Глазенки его горели упрямством.

— Моя мать говорит, что узнала шлем капитана. На нем красная тесьма и серебряная кайма по кругу. Мать хорошо запомнила, потому что красный шлем ярко выделялся на фоне синего платья.

Изумленный Акитада отложил в сторону бумаги.

— Синее платье, говоришь? А с чего это капитану надевать шлем с синим штатским платьем? Ведь тогда ему полагалось бы быть в военной форме, то есть в доспехах. — Растирая ноющую шею, он пристально смотрел на мальчика.

У озадаченного Дзюндзиро отвисла челюсть.

— Верно! — просиял он. — Я рад, что это оказался другой. — И снова убежал.

Недоуменно покачав головой. Акитада поморщился от боли и вернулся к работе. Они управились до обеда и возвратились в гостиницу, но Акитада едва притронулся к еде.

— Среди бумаг Татибаны мы ничего не нашли, — сообщил он Торе. Или князь был слишком осторожен и ничего не записывал, или убийца унес уличающие документы с собой.

Тора только кивнул и подошел к Сэймэю, под руководством которого упражнялся в чистописании.

— А ну-ка, вы оба, слушайте внимательно! — рявкнул на них раздраженный Акитада. Голова его гудела после вчерашних излишеств. — Давайте-ка поразмышляем над этим убийством. Началось все с того, что князь Татибана тайком от всех пригласил меня к себе. По-видимому, он располагал какой-то опасной тайной, которую хотел поверить мне и боялся сообщить кому-то из присутствовавших. Мотосукэ и Юкинари мы исключили из числа подозреваемых; стало быть, остаются Дзото и Икэда.

— Думаю, они замешаны здесь оба. — Непринужденно рыгнув, Тора растянулся на спине, скрестив руки под затылком. — Один подонок развлекается с мальчиками и хоронит заживо старых монахов, а другой просто мошенник. С меня, например, этого достаточно.