Свиток фараона
Шрифт:
Перед ним стоял коренастый парень, не старше его самого. Парень сжимал зубами водяной орех, который перекатывал во рту.
— Ты слуга английского сайда? — с улыбкой спросил незнакомец.
— Да, меня зовут Омар, я его слуга.
Парень внимательно рассматривал Омара с головы до пят.
— Твой господин интересуется какими-то раскопками, да?
Омар смутился. Он слышал разговор Ибрагима и Шелли, но не знал, как теперь поступить.
Незнакомец словно и не заметил неловкого молчания, он наклонился к Омару и шепнул ему в ухо:
— Сообщи
Прежде чем Омар успел ему что-то ответить, незнакомец исчез. Омар послушно ждал. Когда Шелли и его жена наконец показались у входа, мальчик взволнованно рассказал, что произошло.
— Ты же не пойдешь туда! — сердито воскликнула Клэр.
Профессор взял жену за руку и успокаивающе произнес:
— Со мной ничего не произойдет, любимая. Эти люди хотят получить от меня только деньги, а если они узнают, что денег при мне нет, то не решатся что-либо сделать мне.
Клэр продолжала уговаривать мужа:
— Тебе не стоит туда идти!
— Но это мой единственный шанс выйти на разбойников.
На обратной дороге ссора разгорелась с новой силой, и Омар, который до этого времени не проронил ни слова, вдруг произнес:
— Йа саиди, я мог бы для вас сходить к колоссам Мемноса!
Профессор взглянул сначала на Омара, потом на свою жену Клэр и удивленно спросил:
— Ты, Омар?
— Омар не знает страха, йа саиди. Чего мне бояться?
Клэр отреагировала первой.
— А почему бы и нет? — воскликнула она. — Ведь Омар сам вызывается пойти на это!
— Ерунда, — проворчал Шелли, — мальчик совершенно не знает, о чем идет речь.
— Ты объяснишь ему. Омар ведь не глуп!
Шелли молча ехал на своем осле, обдумывая это предложение. Наконец профессор произнес:
— Ну хорошо… Слушай, мой мальчик… — И он начал рассказывать о неких картах, которые имели хождение среди любителей древностей. На них были отмечены места еще не раскопанных гробниц. «Общество исследования Египта» послало его выяснить, кто виноват в том, что эти чертежи попали к грабителям, ведь теперь они служат подробной картой для набегов.
— Теперь ты понял?
Мальчик, внимавший каждому слову профессора, взволнованно ответил:
— Омар все понял, йа саиди.
Шелли объяснил, что Омару непременно нужно убедить грабителей в том, что профессор действительно интересуется картами для своих собственных раскопок. Передача чертежей и оплата должны происходить не на правом берегу Нила, а в Луксоре — таково желание хозяина. Омар должен сообщить им, что его хозяин — богатый английский коммерсант, но он такой же богатый, как и подозрительный. А потом профессор потребовал от Омара повторить всю историю от начала и до конца.
Шелли с удивлением обнаружил, что Омар запомнил
После того как утесы на западном берегу Нила стали багряно-красными, потом лиловыми и, наконец, темно-коричневыми, Омар переплыл реку на той же лодке, которая перевозила их днем.
Отблески луны плясали на беспокойных волнах реки бесчисленными светлячками. Со всех сторон доносились крики, иногда перемежаясь со скрипом мачт и весел скользящих по волнам дагабий. На середине реки было слышно бурлящее шипение воды, словно миллионы песчинок терлись друг о друга. Чем ближе лодка подплывала к противоположному берегу, тем больше заглушал этот звук пронзительный до боли в ушах стрекот цикад.
Паромщик махнул рукой на юг и сказал, что Омару нужно пройти около двух тысяч шагов по берегу до того места, где заросшее камышом старое русло перегораживало дорогу. Оттуда нужно идти на запад, в сторону Гурнет Мураи и Дейр эль-Медины, пока справа не покажутся колоссы Мемноса. Рассмотреть их во всех деталях не удастся, потому что, во-первых, будет очень темно, а во-вторых, каждый из них больше любого самого высокого здания в Луксоре. Сам паромщик собирался поспать в лодке до возвращения Омара.
Омар спрыгнул на берег. Там было пришвартовано множество лодок, среди них и сверкающая яркими огнями жилая яхта, откуда доносились громкий смех и звуки дарбуки. Воздух был прохладным, а земля под ногами приятно теплой, и, сам того не желая, мальчик пустился бежать. Он не знал, что гнало его вперед. Может, это было волнение, вызванное тем, что Омар осознавал всю важность задания.
Место, где дорогу перекрывала старица, осталось далеко позади. Должно быть, там водились гигантские лягушки, которые ревели, гудели и квакали, и эта какофония напоминала рев и крик на верблюжьем рынке. Среди убранного поля сахарного тростника в блеклом свете Омар увидел изгиб дороги и замедлил свой бег. Его сердце бешено колотилось. Он не прошел, наверное, и тысячи шагов, как по правую руку ему открылась широкая лощина, где возвышались два громадных каменных колосса. Напрягая зрение, Омар выискивал в полумраке людей. Затем он остановился и прислушался, но, кроме стрекота цикад и биения собственного сердца, ничего не мог различить. Тут впервые у него возникло неприятное чувство.
Монументальные колоссы, две сидящие фигуры, были в десять раз выше обычного человека. Темные силуэты древних скульптур отчетливо выделялись в лунном свете на фоне мерцающей цепочки утесов на западе.
Омар подумал, не подождать ли ему здесь, на дороге, но потом решил, что нужно бежать вверх, к подножию колоссов. Даже фундаменты, на которых громоздились каменные великаны, были значительно выше Омара. Он обошел вокруг каждого из них, но никого не обнаружил. В тот момент, когда у мальчика мелькнула мысль, не забраться ли ему на цоколь одного из колоссов, чтобы сверху все хорошо осмотреть, он вдруг почувствовал сильнейший удар по затылку. Потом его окутала темнота.