Свиток Всевластия

Чепурина Мария Юрьевна

Плюнув на планы насчет полиции, Кавальон вылез из экипажа и, расплатившись с извозчиком, отправился на базар.

Ему понадобилось около десяти минут, чтобы, быстро перемещаясь между рядов, внимательно оглядывая всех окружающих и выспрашивая у торговок, не проходил ли тут аристократического вида мужчина, найти д’Эрикура-младшего. Да еще и не одного! Напротив виконта стоял не кто иной, как Люсьен Помье. И о чем же они беседуют?

Кавальон приблизился на необходимое расстояние, так, чтобы слышать беседу, но при этом не быть замеченным.

– …может, и я поддерживаю устремления третьего

сословия к поименному волеизъявлению, – донеслось до ушей алхимика – но, однако же, я не позволю… Не позволю относиться ко мне без должного уважения! Я дворянин! И мой пращур в битве при Азенкуре…

– Дворянин! Велика заслуга! Вы всего лишь дали себе труд родиться!.. Кстати, как у вас дела со сватовством? Скоро ли мадемуазель де Жерминьяк превратится в виконтессу д’Эрикур?

– Венчание состоится уже завтра. Но, к сожалению, вы, ненаглядный Помье, на него не приглашены!

«Уже завтра!» – повторил про себя шокированный Кавальон. Не может быть, чтобы де Сеоры все-таки согласились на этот брак! Но что же произошло? И главное – на месте ли шкатулка, инкрустированная раковинами? Если даже и на месте, то завтра, а может быть, даже уже сегодня она окажется в руках этого баловня судьбы, д’Эрикура! Не допустить! Ни за что!

Алхимик бросился в направлении улицы Кенкампуа. Весь путь ему пришлось проделать пешком: извозчик уже уехал, а поймать нового было не так просто. К дому Кавальон подбежал запыхавшимся и растрепанным. Впрочем, это сделало разыгранный им дальше спектакль еще более убедительным.

Когда служанка доложила о приходе господина Шарпантье, приказ его впустить последовал незамедлительно. Мадемуазель вышла встречать гостя со следами недавних слез. И от взора авантюриста они не укрылись.

– Месье Шарпантье! Мой возлюбленный друг! Мой учитель! – заговорила святоша. – Право же, я не чаяла увидеть вас сегодня прежде мессы! Но что за счастье! Что за честь принимать вас под этим кровом!

– Сударыня! Все это весьма лестно, но я пришел к вам не ради того, чтобы выслушивать комплименты! Я здесь, чтобы помочь спасти вашу подопечную! Во время послеобеденного отдыха мне явился архангел, который сказал, что с Софи Жерминьяк случилось нечто дурное… Поэтому я и примчался.

Опекунша разрыдалась:

– О, вы правы! Вы правы, впрочем, как и всегда! Несколько часов назад Софи пропала! Похоже, она сбежала с каким-то бессовестным человеком! Ее видели садящейся в наемный экипаж!

– Так вы ее искали?

– Мы с братом сначала решили, что Софи сбежала к этому негодяю, в которого влюблена, и послали туда за ней. Но там ответили, что никакой девушки в доме нет и что этот ее так называемый жених вообще ничего не знает о побеге! Но где она еще может быть? Мы мучаемся в догадках! Брат поехал в Версаль, потому что Софи постоянно рвалась именно туда, к Генеральным Штатам. Я осталась одна, Шарпантье! И я понятия не имею, где сейчас вверенная мне душа! Жива ли она? Не обрекла ли она себя окончательно и бесповоротно на адские муки?!

– Я помогу вам, – сказал Кавальон.

– О, учитель!

Де Сеор предприняла очередную попытку повалиться на колени, но опять была остановлена.

– Господь, явившийся в моем сне, рассказал, что Софи сбежала, и велел мне отправиться на ее поиски.

Он же сообщил о том, что ваша племянница имеет еще одного жениха, кроме того, которого вы знаете…

– Ах, грешница! – с новой силой заплакала опекунша. – Ах, какой позор! Она окончательно погубила свою душу!

– Нет, сударыня! Мы еще сможем спасти душу вашей девочки, если будем действовать быстро! Во сне мне было явлено, что имя соблазнителя, увезшего Софи, написано на бумаге, спрятанной в покоях девицы в инкрустированной раковинами шкатулке.

– Инкрустированной раковинами?

– Да. У вашей племянницы такая имеется?

– Ах, откуда мне знать! Она не пускает нас ни в свою спальню, ни в будуар! К тому же мы с братом живем в этом доме совсем недавно и отнюдь не являемся хозяевами хранящихся тут вещей…

– Все понятно. Тогда я должен немедленно подняться в покои вашей племянницы и приложить все усилия, чтоб разыскать шкатулку. Вы дозволяете, мадемуазель?

– О да, конечно!

«Еще бы она не позволила!»

Де Сеор отвела Кавальона в покои Софи. Он не шел туда – мчался! Еще бы, столько мечтать, столько интриговать, столько планировать, наконец, понести такие издержки – и быть у цели! Даже такому видавшему виду авантюристу, как Кавальон, трудно было поверить в свою удачу. Неужели ему удалось, и вполне законно, проникнуть в заветный дом, в заветные комнаты? Неужели до свитка действительно подать рукой? Неужели Помье, д’Эрикура и тамплиеров действительно удалось обставить? Сердце авантюриста взволнованно колотилось.

Покои мадемуазель Жерминьяк выглядели именно так, как и представлял их охотник за свитком. Сцена с пастушками на экране, закрывающем камин с ионическими колоннами. Новомодная картина с воинственными древними римлянами на фоне «китайских» обоев с изнеженными журавликами и жеманными побегами бамбука, покрытыми розовыми цветочками. Бюст Дидро на туалетном столике среди притираний, помад и маленьких пузырьков с какими-то душистыми снадобьями. Там же – книжный нож слоновой кости. И ни одной книги в поле зрения.

Кавальон окинул взглядом комнаты. Шкатулки не видно. Бросился к секретеру – может быть, там? – но силой воли остановил себя. Нет, так жадно и откровенно копаться в чужом имуществе неприлично. Если не святоша, то слуги могут в чем-нибудь заподозрить. Надо всех разогнать.

– Я должен вознести молитву Отцу Небесному, дабы узнать точное положение искомой вещи, – напыщенно произнес Кавальон. – Будет мне дозволено остаться одному для этого таинства?

Де Сеор беспрекословно удалилась, уведя с собой прислугу.

«Так-то лучше!»

Авантюрист бросился обыскивать комнаты. Секретер! Письма, перья, картинки… какая-то ерунда… Туалетный столик! Тут есть несколько шкатулок с украшениями. Не то… Комод, комод! Чулки, подвязки, ленты, нижние рубашки… запчасти для кринолина. Второй ящик, третий… А это что? Ну-ка! Коробка! А в ней? Хм, дневник. Вполне закономерно… Шифоньер! Может, в нем? Стоп! А кто это шепчется?

Шум голосов за стеной заставил Кавальона насторожиться. Интуиция подсказала авантюристу, что он в опасности. Поискав какой-нибудь сосуд и не найдя ничего лучше ночной вазы, псевдо-Мессия быстро приставил ее к стене и приник у ней ухом.